Георгос Сеферис (1900 – 1971), выдающийся греческий поэт XX века, лауреат Нобелевской премии в области поэзии 1963 г. С 1926 по 1962 находился на дипломатической работе. В данной публикации представлены ранние стихи из сборника “Поворот” (1931). Это, в основном, рифмованные стихи, за исключением последнего (“Ракета”). Позднее Сеферис отказывается от использования рифмы, следуя поэтическим традициям классической Греции.
Поворот
Мгновение, слетевшее с ладони,
Которую я полюбил так сильно,
В закатном солнце ты меня настигло,
Как черный голубь.
Белеет путь мой впереди сквозь дымку
Туманных снов, с их сладостью развенчанной…
Последнее мгновенье Тайной Вечери,
Мгновение – всего одна песчинка.
Но ты одно собою удержало
Всю бытия трагичную клепсидру,
Застывшую, как если б Гидру
В саду небесном увидала.
Скорбящая
На камне молчаливого терпенья
Сидела ты, и сумерки сгущались,
И в черноте зрачков отображалась
Вся глубина печали и смиренья.
Дрожь обнаженную, сжимая губы,
Удерживать напрасно ты пыталась.
Душа печаль как пряжу намотала,
Молитва вознеслась, как голос трубный,
И в голове звучал тот глас страданья,
Что исторгал необоримо слезы,
Всем телом в напряженной скорбной позе
До кончиков волос ты содрогалась.
Боль сердца твоего без ропота и стона
Отозвалась в глубинах Мирозданья –
Она для мира стала основаньем
Небесной сферы, звездной и бездонной.
* * *
Были речи твои при солнце неторопливы,
А сейчас – покров темноты.
И стал ткацкий челнок судьбы
Тобой, девушкой по имени Бильо.
Пять минут – и что же произошло?
Что изменилось вдруг во Вселенной?
Любовь невоспетая тленна –
Глиняный разбитый горшок.
Темнота… Где то место, та область,
Твоя обнаженность линий,
Боже мой, и порыв тот милый,
И души твоей образ?
Отрицание
Берег был таинственным и белым,
Точно голубь. Полдень раскаленный.
И не утолить водой соленой
Жажды, что тогда нас одолела.
И напрасно на песке писали
Мы Ее прекраснейшее имя –
Волны равнодушно и лениво
Надписи с зыбучих дюн стирали.
В сердце струны нежные дрожали –
Вспомнились все страсти и страданья,
Вся тщета и бесполезность знанья.
Жизнь, на что тебя мы променяли?
Товарищи в Аиде
Гибель они на себя навлекли святотатством,
безумцы,
Съевши быков Гелиоса, над нами ходящего бога…
Гомер. Одиссея, I, 7-8
Мы слишком долго ели черствый хлеб!
Пускай была идея не из лучших –
Коров из стада Солнца тучных,
Зарезав, приготовить на обед.
Привыкли мы к победам и разбою,
Брать крепости, кровавый сеять след,
Пускай война продлится сорок лет,
Чтоб каждый стал героем и звездою!
Но мы взалкали на хребте земли,
И, наконец, наелись до отвала,
И так в Аид без смысла и бесславно
Счастливые и сытые сошли.
Рифма
Губы, стражи любви моей, что угасла,
Руки, юности моей кандалы, что иссякла,
На лице потерянном тень,
Дерево… птицы… мишень…
Тело, черная виноградная гроздь,
Тело, прекрасный корабль, куда ты плывешь?
В час, когда день завершает свой бег,
Я изнурен погруженьем в эреб.
Жизнь так уходит от нас с каждым днем.
Ракета
Это не от моря,
Это не от мира
Этот свет лазурный,
Что на пальцах наших.
Под закрытым веком
Чуткие антенны
Ощутить стремятся
Неба глубину.
Красною гвоздикой
Одинокой в вазе
Предо мной стоишь ты,
Как любовь сама.
Был олень чудесный,
Желтый, будто сера,
И стояла башня,
Золотом горя.
Пять слетелось воронов –
Отмеряли время,
Разругались, бросились
Пентаграммой прочь.
Лилией белели
Шелковые пряди,
На прекрасном теле
Я писал стихи.
Жить невыносимо
Здесь среди павлинов,
Не ныряя в полночь
В русалочьи глаза.
Перевела с новогреческого
Наталья Харламова