Профессор Б.Ф.Егоров (далее в тексте: “уважаемый
профессор”) опубликовал в журнале “Звезда” статью,
приуроченную к 85-летию академика Н.Н.Скатова, но
отвергнутую составителями юбилейного сборника.
Уважаемый профессор предваряет свой звездинский
текст (жанр которого определяет как “совершенно юбилейную
статью”) кратким вступлением, где прежде всего
говорит о своем собственном юбилее в том же году и
гордо оповещает, что друзьями был издан сборник статей
к юбилею уважаемого профессора, а вот его статья к
юбилею академика Н.Н.Скатова была отклонена. Вот
он и выносит ее на “суд народный” на страницах “Звезды”.
Какова наивность! – или каково притворство? Можно
подумать, что народ читает “Звезду”! Либо “народ”
для ув. профессора – это не совсем то, что для прочих
людей. А по прочтении статьи ув. профессора мы видим,
что он не очень-то способен судить адекватно, то бишь
разумно и непредвзято, о собственных текстах. Иначе
не рискнул бы выходить на люди с этой “совершенно
юбилейной статьей”.
Краткое предисловие ув.профессора уже подготавливает
читателя к ожидаемой череде других его откровений. И
оные не замедлились, поскольку ув.профессор, при всём
обилии его талантов и качеств, не даёт себя уличить только
в скромности и самокритичности. Так, он себя аттестует
поборником жанровой чистоты, любителем России, носителем
“творческих интересов и интенций”, другом покойного
западника Ю.М.Лотмана – и себя тоже как “либерального
западника” (винегрет и оливье в одной тарелке!).
Внимательный читатель статьи ув.профессора приходит
к выводу, что сей литературовед – ещё и мелко-скрупул
ёзный счетовод-бухгалтер: вся его “юбилейная статья”
– это подробный перечень недоразумений, обид и
претензий, сформировавшихся в душе ув.профессора на
фоне его послужного списка. Потому что бухгалтер он
дотошный: все свои обиды и все, что ставил себе в заслугу,
в течение жизни заносил в гросс-бух, откуда черпает
теперь свои инвективы – простите, укоры и обвинения.
Да и память у него отменная: помнит, что после Великой
Отечественной войны вышел фильм “Далёкое и близкое”,
вскоре всеми забытый, но только не ув.профессором,
и теперь он задаётся вопросом, хорошо ли поступил
академик Скатов, назвавший точно так же одну из
своих книг.
Из всего обширного перечня достижений ув.профессора
и, в то же время, ошибок его учёных коллег (в том
числе, и прежде всего, юбиляра – академика Н.Н.Скатова)
приведём всего два.
Итак,
Проф. Егоров отстаивает чистоту жанра
Цитата: “В 1982 г. П.В.Палиевский защитил в Пушкинском
Доме докторскую диссертацию < … >, а я оказался
её “чёрным” ВАКовским рецензентом.” И далее: “Мой
отзыв надолго задержал ВАКовское присуждение Палиевскому
докторской степени: в справочниках дата докторства
указывается как 1992 год. < … > Конечно, Палиевский
заслуживал искомой степени, да я и писал об
этом в своём отзыве, но я ратовал за жанр: диссертация
должна быть целостной”. То есть, говорит нам ув.профессор,
должна быть монографией, а не серией статей.
Будто неизвестно профессору, что степени присуждаются
и по совокупности работ – в признание выдающегося
вклада соискателя в разработку заявленной темы. А уж
Пётр Васильевич Палиевский – не чета профессору
Б.Ф.Егорову во всех отношениях и смыслах!
Этой истории ув.профессор предпосылает невнятную
оговорку: “Бывают однако нравственные перевёртыши!”
(авторская пунктуация или её отсутствие всюду сохраняется).
Что хотел сим сказать ув.профи? Лишний раз напомнить
о своём неприятии “крайностей почвенничества”
(читай: патриотизма)? Скорее всего, просто и бездумно
погнался за красным словцом. Но если отнести
слова “нравственный перевёртыш” к самому ув.профи,
то всё сразу встаёт на свои места.
Другой эпизод, в изложении самого ув.профессора,
опять-таки бросает тень на него самого. Акад. Н.Н.Скатов
“весьма сурово охарактеризовал” труд некой г-жи
Таборисской, аспирантки ув.профессора, создавшей о
себе общее негативное впечатление ещё на кандидатском
экзамене по русской литературе, а в представленной
диссертации применявшей сугубо формальный семиотико-
структуралистский метод. “Беда заключалась в
том, – продолжает ув.профи, – что Н.Н. (так всюду в статье
обозначается академик Скатов, он же юбиляр) отмечал
и другие методологические огрехи в диссертации Е.М.
Таборисской < … >. Эти недостатки, пусть и не в том громадном
объёме < … >, видел и я…”. Диссертация не была
утверждена кафедрой и была возвращена на доработку.
А через несколько лет случился и упомянутый выше
“нравственный перевёртыш” профессора Б.Ф.Е. – его
“страшная месть” Н.Н.Скатову через “потопление” его
товарища П.В.Палиевского.
Продолжать разбор “совершенно юбилейной статьи”
ув. профессора не имеет особого смысла, но из почтения
к его счетоводческим наклонностям приведём несколько
статистических наблюдений.
Из тридцати двух (округлённо) абзацев статьи проф.
Егорова львиная их доля посвящена взаимоотношениям
ув. профессора с коллегами и его перемещениям по
службе, а также эпизодам, когда профессор критиковал
Н.Н.Скатова – того самого юбиляра, которому номинально
посвящена статья. Пригодилось даже, как лыко в строку,
укоряющее воспоминание о том, как Николай Николаевич
не отреагировал на просьбу Б.Ф.Е. “сбегать в гардероб
или на выход”, чтобы вернуть ушедшего коллегу.
Пришлось ув.профессору сбегать самому.
Да уж, бухгалтерия – наука строгая!
Проф. Егоров как стилист
“У нас были и есть мощные сходные стержни: любовь
к России, любовь к русской литературе, творческие интересы
и интенции…”
“Мы оказались и соратниками в интересе к русскому
консерватизму”.
“А дальше последовало десять лет тесной совместной
работы…”
“…выявились её досадные лакуны в знании литературоведческих
трудов…”
Итак, насколько же сходны стержни любви к России у
проф.Б.Ф.Егорова и академика Н.Н.Скатова? Здесь бухгалтерия
бессильна; остаётся вот что предположить:
настолько же, насколько возможно принять Е.М.Таборисскую
за Петра Палиевского.
А быть “соратниками в интересе” к России, но с противоположным
знаком (как, например, полковник Квачков
и Чубайс) – это звучит, не так ли?
“А дальше последовало десять лет работы…”. Ну как
тут не вспомнить одесское “Вас тут не стояло!”?
Почему-то, клянясь в любви к России, профессор не
любит русский язык:
интенции (намерения, устремления)
лакуны (пробелы; упущения, недостатки)
На этом мы и раскланяемся с ув. профессором Б.Ф.Е.!
Богдан Кострубатов