“Литературный Санкт-Петербург” представляет вниманию читателей новую подборку стихов литературной студии “Меловая черта”. Среди авторов, наряду с профессиональными и опытными поэтами, имеющими за плечами собственные книги и многочисленные публикации, выступают и молодые поэты.
Литстудия “Меловая черта” работает на базе Петроградской районной библиотеки им. А.С. Пушкина по четвергам и ждёт новых авторов для совместной работы над поэтическим словом. Руководит студией поэт и прозаик Игорь Кравченко, член Союза писателей СССР (России) с 1968 года.
Елена БЕЛЯЕВА
Родина моя
Под мерный стук и долгий разговор
Отсчитываю вёрсты по России.
Ах, как давно дожди не моросили!..
Здесь степь –
пожухлый выжженный простор.
Земля пылит, лишённая воды,
Вихрится лёгким облаком высоким.
Из-под колёс машины одинокой
Протяжным шлейфом стелются следы.
Здесь от палящих солнечных лучей
Осенние приметы старят лето –
Июльский лист соломенного цвета
Безвольно обрывается с ветвей.
А устье Дона баржами пестро,
Гружёнными зерном с полей горячих,
И гордость оттого, что это значит:
Есть в хлебе малой родины зерно!
И каждый год разлука всё трудней,
Острее тянет вновь к родному краю,
Где всё люблю я и до боли знаю,
И ничего нет ближе и родней!
Маргарита ЯРЫГИНА
Петербургский пейзаж
Из окна моей комнаты вид на трубу,
Красно-белый маяк в океане хрущёвок.
Из советских времён лозунг:
“Слава труду!”
Букв аршинных плакат из эпохи маёвок.
Иногда у окна я встречаю рассвет.
Дымный шлейф
так зарёю бывает раскрашен,
Что невольно в восторге
воскликнешь: “Привет,
Новый день! Серых будней асфальт
мне не страшен!”
Видовое окно, где труба, как маяк,
Где, качаясь на гребнях
пурпурного цвета,
Проплывает серебряный месяц-каяк –
Мой любимый пейзаж
в раме стеклопакета.
Свет одиноких фонарей
Не исцелит от летаргии,
Где череда ночей и дней
И стынут часовые гири.
Март возвращает не спеша
Душе измученное тело
И в наши сны войдёт несмело,
Ночными крыльями шурша.
Там, где паноптикум Тюссо
Ещё присутствует незримо,
И ветер – плачущий Марсо –
Меж стен играет пантомиму.
Затихнут в каменном дворе
Его метаний арабески,
И ото льда оттает Невский,
Подвластный кисти Лансере.
Анна ДУБИНСКАЯ
На белых крыльях облаков
Подняться над болотом-бытом.
На небосводе дня открытом
Летать свободно, без оков.
Да так, чтоб кругом голова.
И сверху постигать просторы –
Увидеть,
Как ничтожны ссоры,
Как мелки глупые слова.
Сергей ТОПИЛЬСКИЙ
Я доволен своею долей,
Как безгрешный Адам в раю:
В чаще дикой лесной, на воле,
Даже маленький куст люблю.
Я люблю этот воздух чистый,
И зелёную тишину,
И сияющий свет лучистый,
Проникающий в глубину.
Улыбаюсь загадкам далей
И ликую душою всей,
Уходя от скупых печалей,
Уходя от пустых людей…
Наталья АПРЕЛЬСКАЯ
Зимнее
Тонкой лигой музыкальной
Месяц в небе вертикальный,
Манит в сказочные дали
От окна, что от крыльца.
За стеклом не слышно звуков.
Там с карнизов многоруко
Ветер сыплет снега скуку.
Снег слетает, как пыльца.
Ищешь в небе силуэты –
Ведьмы, чёрта – как приметы
Зимней мистики, ведь это
Так и просится в сюжет.
Справа дым белёсым джинном
Вырос облаком аршинным.
А внизу нутром машинным
Спет немыслимый куплет.
Ночь – живых фантазий гений:
Вон антенны, что олени,
Чердаков живые тени,
В небе месяц гонит мышь.
Нет, не мышь – звезду шальную…
Я гляжу на них, минуя
Взглядом будничность земную –
Километры ржавых крыш.
Татьяна КУВШИНОВСКАЯ
Причудливо звезда мерцала…
Я нотную взяла тетрадь…
Пыталась музыку кристалла
По квантам света разгадать.
Не слыша звуков дальней песни,
Не уяснив их строй и лад,
Не разместить в линейках тесных
Полночных гимнов нотный ряд.
Тяжёлые сомкнула веки,
А вдруг пригрезится во сне
Мелодия?..
Но, видно, некий
Небесный страж мешает мне
Соприкоснуться раньше срока
С гармонией нездешних лир,
С хоралом звездного потока.
Пока мне дорог грешный мир.
Проснулась. Вышла дню навстречу.
Смиренна музыке земной.
Даст Бог, сегодня не отмечу
Фальшивых нот в себе самой.
Марина АЛЕКСАНДРОВА
Холодное сердце
Мне холодное сердце,
не женское сердце досталось.
И, проснувшись сегодня
от боли сердечной тупой,
я себя вопрошала:
зачем ты таким оказалось
и источником стало
поступков, желаний – судьбой?
Мне хорошей хотелось,
всегда быть хотелось примерной:
и учиться отлично,
и маме во всём помогать.
Восхищеньем отца,
обожанием мамы чрезмерным
наполнялась душа,
поглощая сердец благодать.
Лишь теперь понимаю,
прозрев, понимаю трагичность
отношений таких,
где тщеславие тон задаёт,
а тепло и душевность
питают нестойкую личность,
превращая её
в непомерной гордыни оплот.
Я по жизни прошла,
королевой прошла равнодушной,
добротою своей
не согрев самых близких сердца.
Всё пытаюсь постичь
эгоизма истоки и сущность,
теплохладны такие
по сути, по слову Творца.
Александр ТОЧНОВ
В метро
В перегонах метро
под пронзительный вой
Еду с мудрым лицом,
но пустой головой.
Равнодушен на станциях.
Знаю, длинней
Чёрно-серый тоннель
наших будничных дней.
Просто едем вперёд,
ни отстав, ни вдогон,
Ярко-пошлой рекламой
напичкан вагон.
Вру себе,
что хотел бы свернуть и уйти.
Но нельзя.
Полным ходом состав на пути.
Каблуком по ноге,
кулаком по плечу.
Я устал от всего.
Ничего не хочу.
Мы друг другу никто.
Наши мысли вразброд.
Пассажиры? Персоны?
А в целом – народ?
Я в себя ухожу.
На людей не сержусь:
С них, что с гуся вода.
Сам я – тот ещё гусь.
Только радости нет,
нет во мне и тоски.
Здесь друзья – не друзья,
и враги – не враги.
Юрий ПАВЛОВ
Без возврата
Я устал от житейского шума,
От тягостной ноши
Прожитых лет.
Я рад бы думать
О чём-то хорошем –
Для меня его нет.
Есть рассветы…
Они за домами,
За безысходностью дел.
Иногда, душным летом,
На закатное пламя
Я подолгу глядел.
Мысли тонут
В тягучих разливах,
В безмятежности гаснущих.
Это дар для влюблённых,
Счастливых
Иль забвения страждущих?
Под густой синевой
Так призывно зажглись
Эти краски заката.
Так скажи: для чего
Твоя жизнь
Отдана без возврата?
Марина НАВРОЦКАЯ
С белого листа
Что в прошлое глядеть? Оно уж было.
Там нет ни дня с пометкой – “удалить”.
Храню в душе всех тех, кого любила,
Смотрю вперёд с желанием любить.
Не избежать проторенных дорожек,
И мне не начертать судьбы иной.
Впишу я имена, что всех дороже,
В тот белый лист, лежащий предо мной.
Вячеслав КРАВЧЕНКО
Случайный романс
Наша встреча ярка и приметна,
Увлеченья случались не раз,
Уходил я от вас незаметно,
Вы ведь любите жизнь без прикрас.
Как ваш вид был серьёзен и светел,
А любовь – это тайна души.
Я на чувства внезапно ответил,
Словно эхом далёкой глуши.
В новый мир мы шагнули с опаской,
Тайных чувств и желаний порыв
Показался нам старою сказкой,
У которой известный мотив.
Нежных встреч и горячих объятий
Повториться не может момент.
Для мечты и для вечных понятий
У любви всегда свой аргумент.
Эти дни пронеслись моментально,
Счастья дверь нам слегка приоткрыв,
И так хочется жить не банально,
Новых чувств ожидая прилив.
Наша встреча свершилась случайно,
Пониманье приходит потом,
Расставаться мне грустно, печально
Буду помнить о всём, о былом.
Валерьян ПАРАСКЕВ
Барак в Орхеви
Барак из туфа, крытый черепицей,
По комнатке на каждое окно;
Хоть солнце щедро греет половицы,
Но печкам место всё ж отведено.
Здесь в комнатках железные кровати,
По-всякому пристроены столы;
Где нет шкафов, то просто на шпагате
Затянутые ширмою углы.
А в коридорах ласточки летают,
Птенцы к ним тянут шейки из гнезда,
И керогаз их вовсе не смущает –
Пускай себе там варится еда!
Уж много лет, как мой барак орхевский
В ином пространстве приобрёл покой.
Давно и я освоил берег невский,
Но вспоминаю мой барак живой.
Анна ТИТОВА
Старый дом весь пропитан сиренью.
Сладко майская пахнет сирень!
Бьётся в ставни упрямое время,
Чёрным кружевом кажется тень.
В каждой ладно прибитой дощечке,
В завитках деревянных крыльца
Умещается жизнь человечья,
Чтоб лучом запоздалым мерцать.
Оживают забытые чувства
Той счастливой весенней поры.
Без тебя здесь безлико и пусто.
Только гроздья цветами щедры…
Скатерть белая падала в травы,
Обнимая изгибы скамьи.
Помню, мёдом и свежим, и пряным
Пахли сильные руки твои.
Что же с нами ты делаешь, время?..
Мы живём с ощущеньем потерь…
Старый дом, что пропитан сиренью,
Кто тебя навещает теперь?
Татьяна ТИТОВА
Народ
А у поэтов снова заседанье,
обычный понедельничный синдром –
толпа интеллигентная, седая
беседует в Союзе за столом.
Толкуют о тенденциях, о моде
(они во всём, известно, знают толк),
не забывая, впрочем, о народе
упомянуть порою между строк.
А в это время где-нибудь в глубинке,
в медвежьем глухоманном далеке,
народ ложится спать и по старинке
встаёт перед иконой в уголке.
И дела нет ему до заседаний,
душою устремлённому на свет.
И теплится свеча его страданий,
даруя утешение в ответ.
Виктор СОКОЛОВ
Отец
Отец мой представлялся атеистом,
Хоть не грешил и делать зла не мог.
В слесарном ремесле
он был артистом –
Его талантом обеспечил Бог.
Он никогда не изучал науки,
Но что-нибудь всегда изобретал –
Ему Творец дал золотые руки,
Которым покоряется металл.
Он не курил и ненавидел пьянство,
Хранил в семейной жизни постоянство,
Всем помогал и был душою чист…
В наследство получил он христианство,
И сам не знал, что он не атеист.