Если ретроспективным взглядом окинуть наше прошлое, то снова складывается убедительное заключение: из всех локальных войн, пограничных и военных конфликтов, а их после Великой Отечественной войны было более сорока, самым значительным по продолжительности, количеству задействованных войск, решаемым задачам явилось советское военное присутствие в Афганистане.
Наши войска вошли в страну своего соседа 27 декабря 1979 года. К этому времени там уже разгоралась гражданская война. А зарождалась она в 1973 году, когда, свергнув короля Захир Шаха, к власти пришел генерал Дауд. После этого стали быстро возникать оппозиционные партии. К нашему приходу в ДРА их уже было шесть, и базировались они в г. Пешавар, в Пакистане. Руководителем самой радикальной партии – “Исламская партия Афганистана” – был Хекматияр Гульбеддин. Еще будучи главным в партии “Братья мусульмане” в столице Афганистана Кабуле, он организовал протестное движение, призывал народ к восстанию и свержению Дауда. В Пакистане уже действовали лагеря подготовки боевиков. К 1979 году их насчитывалось 40 тысяч, и контролировали они уже семь провинций. Зная, что гражданская война будет продолжительной, главари бандформирований начали строить “марказы”, недоступные для правительственных войск. Число членов банд стремительно росло.
Вошедшие в Афганистан советские военнослужащие не были для местного населения какими-то новыми людьми. Был договор 1931 г., договор “О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве” от 5 декабря 1978 г., согласно которым советские специалисты работали в Афганистане с начала пятидесятых годов, и местные жители привыкли к ним. Даже в отдаленных кишлаках они встречали наших геологов хлебом и солью, как говорят русские.
Гражданская война продолжалась и наращивала темпы.Оппозиция уже пользовалась 212 лагерями подготовки боевиков, из которых 178 были расположены в Пакистане, 34 – в Иране. У власти находились Тараки, Амин, Кармаль и, наконец, более реактивная фигура – Наджаб.
С приходом к власти Наджибуллы в 1986 году начался период политики национального примирения, призванной положить конец братоубийственной войне. Развернулась активная работа по устранению отмеченных в Москве в 1985 г. недостатков в работе правительства ДРА. Однако наследие прошлого тормозило их выполнение в полном объеме. Тем не менее, Наджибулла стал проявлять решительность, добиваясь создания коалиционного правительства, в которое входили бы все политические группировки, действующие внутри страны и за рубежом. За собой Наджибулла оставлял пост Президента и Верховного Главнокомандующего.
Многие положения политики национального примирения не были отвергнуты и эмигрантскими кругами, в том числе бывшим королем Захир Шахом. Советское правительство отреагировало на новое направление в политике ДРА тем, что сразу же, с 15 по 31 октября
1986 г., вернуло домой шесть своих полков.
В памяти остался вывод первого полка из Кабула. По этому случаю в городе был устроен большой митинг. Улицы столицы были наполнены празднично одетыми людьми всех возрастов. Море цветов украшало город и всех жителей. Никто из них не кричал “Аллах Акбар”, они слали лишь добрые пожелания отъезжающему полку. Находясь на трибуне, я был свидетелем этого события. Сверху хорошо было видно, что собравшиеся выражали не радость, а искреннее чувство благодарности нашим военнослужащим за все, что они сделали, в частности, обеспечили мирную жизнь в городах, особенно в Кабуле, и за все, что построили, за экономическую и гуманитарную помощь. В целом вывод первого полка был превращен в торжественное мероприятие. Также были выведены и другие полки.
Допускаю, что некоторые читатели воспримут это критически. Поэтому позволю себе забежать вперед, чтобы, оставаясь в контексте, пояснить: афганцы не только не хотели расставаться с нами, более того – всячески препятствовали этому.
До города Термез (Узбекистан) полк сопровождали советские корреспонденты Михаил Лещинский и Фарид Суйфуль-Мулюков. По их просьбе через начальника особого отдела Термезской мотострелковой дивизии я организовал встречу журналистов и размещение в гостинице.
По-разному отреагировали на политику национального примирения руководители бандформирований. Так, согласно краткой оценке военно-политической обстановки в ДРА (по состоянию на 14.09.1987 г.), на сторону государственной власти перешло 120 отрядов и групп мятежников общей численностью 6505 человек; протоколы о прекращении боевых действий подписали 140 главарей бандформирований (7070 мятежников). Продолжали вести переговоры с органами государственной власти 315 руководителей отрядов и групп численностью 12430 человек. Из Пакистана и Ирана за 8 месяцев вернулось 8150 семей афганских беженцев (около 48200 человек).
В ходе практической реализации положений политики национального примирения выяснилось, что и в руководстве ДРА не все встретили ее с удовлетворением. Некоторые руководители не видели себя в коалиционном правительстве, поскольку это грозило им потерей материального благополучия. Как следствие этого с их стороны проявлялась инертность в работе, искусственное затягивание в выполнении ряда неотложных решений, а порой следовало и прямое предательство. Стала снижаться настойчивость и последовательность использования разработанных мер политики национального примирения в практике работы партийных и государственных органов.
Америка не поддержала политику национального примирения. Первые положительные ее результаты заставили США принять срочные меры по ее нейтрализации. В целях эскалации военных действий они активировали пропаганду широкого масштаба и влили в банддвижение вместе с другими странами 2 миллиарда 830 миллионов долларов США.
В феврале 1986 года в докладе на XXVII съезде КПСС М.С. Горбачев сообщил делегатам о совместной разработке с афганской стороной плана поэтапного вывода советских войск, который будет приведен в исполнение сразу же после достижения политического урегулирования. Советскому командованию поступило указание: не ввязываться в непосредственные боевые действия, перенести акцент на службу прикрытия, охрану коммуникаций и оборону важных стратегических пунктов. Одновременно принять дополнительные меры по укреплению правительственных сил.
Надо заметить, что все годы пребывания советских войск в Афганистане руководители ЦК НДПА и правительство ДРА преднамеренно старались демонстрировать слабую и низкую боеспособность своих вооруженных сил. Со ссылкой на это они постоянно имели возможность привлекать для ведения вооруженной борьбы с оппозицией силы ОКСВ.
В то же время представители руководства республики утверждали, что без 40-й Армии режим удержаться не сможет. Они постоянно высказывали свои намерения выйти с просьбой к СССР приостановить вывод ОКСВ. По этому поводу генерал Варенников отправил министру обороны шифротелеграмму с изложением своей позиции: “Задержка с выводом советских войск даже на год не изменит к лучшему военно-политическую ситуацию в Афганистане, а Советскому Союзу будет нанесен большой ущерб”. Поддержало его и командование 40-й Армии. Они заявили, что если будет задержка с выводом войск после объявленного срока, то главари бандформирований могут объединиться и развернуть активные боевые действия.
В апреле 1988 года министр обороны СССР подписал директиву о выводе всех советских войск из Афганистана с 15 мая 1988 года по 15 февраля 1989 года в два этапа, при условии, что Женевские соглашения между Пакистаном и Афганистаном будут подписаны. После подписания в Женеве документов началось практическое их выполнение. Первый этап вывода войск освещали 212 корреспондентов, в том числе из Австралии, Канады и других стран.
Численность советских войск в Афганистане к тому времени составляла 100 300 человек, а выводилось на первом этапе 50 200 человек. Оппозиция в большинстве своем не препятствовала их уходу домой. Это было результатом проделанной командованием работы с главарями бандформирований. На маршрутах следования – в населенных пунктах, на улицах и площадях городов – собирались массы людей, проводились митинги. Люди везде с цветами провожали “шурави”.
Второй этап вывода войск согласно графику должен был начаться в ноябре 1988 года. Однако Наджибулла настоятельно просил Москву оставить часть людей в Афганистане, а если СССР на это не может пойти, то хотя бы вывод войск начать позже. Москва пошла на уступки. Колонны вспомогательных частей и учреждений начали выходить со 2 января 1989 года, а боевые части, согласно графику, должны были начать движение с 15 января. Оставался один месяц, и колонны должны были идти сплошным потоком по двум направлениям: Кабул – Термез, Шиндант – Кушка. Но на восточном направлении тоннель на перевале Саланг хотя и работал ежедневно, но менялось направление движения: один день оно следовало с юга, а на следующий день – с севера. В этот день в Кабул доставлялось продовольствие, и нарушение графика могло вызвать нехватку продуктов питания в городе. Эту основную и жизненно важную магистраль контролировал Ахмад Шах. Он заявил, что после выхода советских войск он может перерезать все коммуникации.
В это время в Кабул прибыл министр иностранных дел СССР Шеварднадзе. Побеседовав с членами правительства Наджибуллы, он предложил оставить в Афганистане 30 тысяч советских военнослужащих, увеличив им оплату: солдатам по 1000 рублей, а офицерам – по 5 тысяч в месяц.
Наджибулла, уверенный, что с Ахмад Шахом ему не справиться, предложил осуществить большую боевую операцию для уничтожения его формирований, чтобы сохранить движение машин по магистрали Хайратон- Кабул. Москва учла и эту просьбу Наджибуллы, несмотря на убедительные доводы, высказанные против этого В.И. Варенниковым и командующим 40-й Армией Б.В. Громовым. И все-таки боевая операция была проведена 23-26 января 1989 года.
Понимая, что мирные жители своим присутствием надежно защищают его от ударов советских войск, Ахмад Шах приказал не выпускать из своих мест проживания ни стариков, ни женщин, ни детей. Все выходы из ущелья оказались блокированными его боевиками. Но люди все-таки прорывались из ущелья. Во многом им помогали группы наших разведчиков. И только после того, как все убедились, что в местах предполагаемых боев никого из мирного населения не осталось, был отдан приказ на открытие огня. После этой операции у военнослужащих было плохое настроение, молчание создавало гнетущую обстановку. Зачем и кому была нужна эта операция, если имелся договор с А. Шахом?
27 января 1989 года начался наконец вывод последних войск. Преодолев с трудом заваленный снежной лавиной и камнями Саланг, утром 15 февраля перешел по мосту “Дружба” через пограничную реку Амударью командующий 40-й Армией Борис Всеволодович Громов. На митинге в Термезе он сказал: “Мы выполнили задачу, исполнили свой долг”.
Дата 15 февраля 2019 года означает для воинов-афганцев, что прошло уже 30 лет со дня вывода из Афганистана советских войск. У нас в стране многое изменилось. Накинутая пелена забвения после возвращения воинов-афганцев домой уже снята с участников той гражданской войны. Президент России В.В. Путин в своем выступлении сказал, что “ввод советских войск в Афганистан был осуществлен в рамках международного права”, а министр обороны Сергей Шойгу добавил, что “советские солдаты и офицеры честно и добросовестно исполнили в Афганистане свой воинский долг”. Несмотря на сложившийся уклад жизни в России, все равно это наша Родина. Например, в Сирии свои воинские обязанности достойно исполняют те же солдаты, офицеры и генералы, потому что все они являются сыновьями одного Отечества. К тридцатилетию вывода войск из Афганистана Президент присвоил звание Героя России офицеру Владимиру Ковтуну, проявившему героизм в период Афганской войны.
14 февраля 2019 года было отмечено торжественным мероприятием, посвященным 30-летию вывода войск из Афганистана. Оно было организовано по инициативе Законодательного собрания города Санкт-Петербурга и встречено ветеранами с глубоким удовлетворением. Все изложенное выше прибавило воинам-афганцам дополнительной энергии и усилило желание участвовать в воспитании молодого поколения.
Генерал-майор в отставке Михаил Овсеенко,
член Союза писателей России