Сто рисунков Вадима Круговова

Уходит из жизни поколение родившихся в тридцатые годы. Только в последнее время ушли в мир иной Андрей Битов, Глеб Горбовский, Виктор Соснора. В июне этого года мы потеряли Вадима Круговова. Конечно, его имя не столь известно и менее заметно в литературе, но в кругу близких ему по духу людей он был заметной фигурой. Мы знали его как прозаика, поэта, художественного критика, дизайнера, но более всего как художника, входившего в творческое объединение “Остров”.
В начале девяностых Вадим Иванович был главным художником редакционно-издательского кооператива “Редактор”, организованного писателем Владиславом Смирновым-Денисовым. Здесь Вадим выступил как художественный редактор и иллюстратор книг. Нельзя сказать, что на этом поприще он достиг значительных успехов, но тем не менее работу он вёл огромную и без нее издательство не могло бы полноценно функционировать. После смерти В.А.Смирнова-Денисова издательство прекратило своё существование, но начиная с 1989 года оно играло в литературном процессе Ленинграда заметную роль. Достаточно сказать, что в этом издательстве выходили книги Глеба Горбовского, Александра Дольского, Глеба Горышина, Надежды Поляковой, Алексея Леонова, Владимира Личутина, Виктора Голявкина, Николая Шумакова, Юрия Чубкова, Евгения Туинова. В издательстве вышли стихи Марии Воскресенской, посмертный сборник стихов Александра Морева “Листы с пепелища”, роман М.Кралина “Артур и Анна”, проза Н.А.Медведева, Н.Д.Солохина, стихи Юрия Решетникова, Марины Тахистовой, да и много кого ещё открыло читателю это издательство. Там же печатались и наши книги: В.А.Смирнова-Денисова, мои, производственный роман Вадима Круговова “Разгон”. Вся эта издательская работа осуществлялась при деятельном участии Вадима Ивановича.
В шестидесятые годы В.Н.Круговов был близок к литературному клубу “Россия”, объединявшему патриотически настроенную творческую молодежь города. Членами этого клуба были такие писатели, как Павел Васильев, Анатолий Рощин, Валентин Щербаков, Станислав Десятсков и другие. Активно участвовали в деятельности клуба литературовед, критик и издатель, кандидат филологических наук Н.П.Утехин, кандидат филологических наук, литературовед и писатель В.А.Смирнов-Денисов. В вечерах, организованных клубом, принимали участие известный реформатор живописи, художник Владимир Стерлигов, художник Михаил Никифоров, читал свои стихи совсем ещё юный поэт Валентин Голубев, были там В.Г.Липилин, В.И.Круговов и многие другие. Впрочем, членства как такового в клубе “Россия” не было, это был круг близких по духу людей.
Об истории возникновения этого клуба, о встречах, разговорах и спорах среди его участников Вадим Круговов написал в автобиографическом романе “Кон”. Роман интересен по материалу, но у него есть, на мой взгляд, один серьезный недостаток. Вадим Иванович попытался соединить воедино коня и трепетную лань. С одной стороны, это был роман, написанный по законам жанра с допущением вымысла и многопланового повествования, с другой – он оставил действующим лицам подлинные имена прототипов. В результате возникло много неточностей, искажающих реальную действительность. Получилось так, что роман не является мемуаром в прямом смысле, но и требованиям, предъявляемым к художественному роману, он тоже не совсем удовлетворяет. Тем не менее роман этот не лишён определённой документальной ценности. Строго говоря, я не был поклонником его производственной прозы, хотя у неё был, конечно, свой читатель.
В.И.Круговов много лет возглавлял на большом заводе отдел технической эстетики, был дизайнером и рационализатором. Он любил производство и честно, с любовью писал об этом. Но человек он был многогранный и этим его творчество не исчерпывалось. И вот как раз другие его грани меня по преимуществу и привлекали в нём.
Он был интересным художником – живописцем и графиком, он был мастер рисунка – после него остались сотни городских зарисовок. Он любил архитектуру нашего города, и одно время мы даже собирались издать альбом его рисунков с моими текстами к ним. Замысел остался невоплощенным, но остались десятки рисунков городских видов. Кстати, альбом, посвященный истории пос. Комарово иллюстрирован его прекрасными акварелями.
Вадим Круговов входил в творческое объединение художников “Остров”, участвовал в различных коллективных выставках объединения. В ноябре 2016 года прошла его персональная художественная выставка в галерее “S.P.A.S” (наб. Мойки, 30) К открытию этой выставки был издан замечательный буклет с моим текстом. Буклет дает представление о широте творческих поисков художника.
Мне случалось неоднократно беседовать с Кругововым о его картинах и его понимании задач и путей современного искусства. Он был убежденным сторонником нового искусства, абстрактного в том числе, но это не мешало ему работать и во вполне реалистичной манере. Тем не менее, душа его лежала, конечно, к искусству авангардистскому. Тем удивительнее, что в своём искусстве он был достаточно широк, ему были подвластны все стили – от абстракционизма до вполне реалистического, иногда даже кондового искусства. Он был настоящим виртуозом рисунка, особенно городского – тут он умел сочетать реалистичность с фантастичностью, что придавало его рисункам особое очарование.
Мы многое прошли вместе, во многом были единомышленниками, во многом расходились. Теперь уже всего этого не понять, но в нашей с ним общей деятельности был один случай, который навсегда определил моё восторженное к нему отношение. Случай этот такой.
Я двадцать с лишним лет руководил литературным клубом “Дерзание” при Санкт-Петербургском городском дворце творчества юных. На протяжении всех этих лет я выступал в качестве составителя альманаха “Музы на Фонтанке”. Издавать его приходилось самыми разными способами и несколько первых номеров вышли при активном участии Вадима Круговова. Он отдавал сборник в печать в какую-то заводскую типографию, где изготавливали наш небольшой тираж за весьма умеренную плату.
Однажды, это был, кажется, пятый выпуск альманаха “Музы на Фонтанке”, Вадим Иванович принёс тираж выпуска, в котором 33-я страница была чистой. Как случился этот брак, судить трудно, но так было, и я не знал, как нам поступить. Естественно, что типография повторять работу просто так не стала бы, платить ей второй раз было нечем, и я пошел по наиболее простому пути. Я сказал Вадиму Ивановичу, что брак его и он должен думать, как это исправить. Разговор состоялся в Дубовом кабинете (бывшем кабинете императора Александра III). Вадим Иванович поставил перед собой стопку альманаха и в течение нескольких часов ручкой рисовал на 33-й странице морской мотив – море, лодку, парус и т.д. И пока не нарисовал все сто рисунков он не встал из-за стола. Но чудо было даже в не в том, что он это сделал, не отрываясь, в один присест, а в том, что ни один рисунок не повторялся полностью, и, хотя мотив был один и тот же, в каждом рисунке были какие-то вариации и при том ни в одном рисунке не было помарки. Никто так и не понял, что в сборнике не типографская печать, а оригинальная рука художника. Это был сеанс редкого мастерства, который заставил меня уважать этого художника.
Такого отношения к делу, такой обязательности я жизни не встречал. Вадим Круговов был надёжен во всем и на его слова можно было всегда положиться.
До самых последних дней он жил искусством – писал романы, пьесы, картины. Он был предан искусству и жил творчеством – таким он и остался в моей памяти – работающим, невзирая ни на какие обстоятельства, таким, на мой взгляд, и должен быть настоящий творец.
Виктор Кречетов