“Все былое уходит, уходит, уходит…
Пусть придет, что придет”.
(В. Высоцкий)
Слово весна, наверное, любым нормальным человеком воспринимается как праздник. Особенно, если погода стоит хорошая – солнце яркое, небо голубое, птицы перелетные в нем летят…
А весна на юге, где жили когда-то наши герои, как правило, плохой погоды и не знает. Там всю дорогу с начала марта уже теплынь стоит, снега давно нет, озера синие-синие и косяки уток и гусей в поднебесье о весне кричат.
В такую далекую уже весну два молодых человека отправились за город на весеннюю охоту. Правда, ружье у них было лишь одно на двоих, но это было совсем неважно – юности привычно смотреть на мир с оптимизмом. Да еще, чтобы совместить приятное с полезным, они для подготовки к школьным выпускным экзаменам (оба заканчивали среднюю школу через два месяца), взяли с собой томик стихотворений Маяковского (вопросы о нем и его творчестве были в нескольких экзаменационных школьных билетах), с тем чтобы на природе, не отвлекаясь, выучить к экзаменам хотя бы по одному стихотворению. Оба они знали, что на природе, а на охоте особенно, стихи очень быстро учатся.
Один из парней – Олежка – хозяин ружья, повторяя вслух стихотворение, то и дело крутил головой в разные стороны – когда в твоих руках настоящее ружье, а в кармане пиджака новенький, совсем недавно полученный охотничий билет, сердце молодо стучит в груди и ноги не знают усталости – тогда, даже запоминая стихи, душой находишься на любимой охоте.
Все очень здорово делается в такой день – стихи легко учатся, руки легко держат тяжелую двустволку, ноги чуть не бегом бегут по уже подсохшей на солнце прошлогодней степной травке. И товарищ по походу – твой ровесник, тоже бубнящий себе под нос стихотворение из томика Маяковского – тебе нисколько не мешает.
“Мне и рубля не накопили строчки”, – читал Олежка вслух и тут же останавливался, чтобы оглядеться по сторонам на случай подлета дичи.
“Краснодеревщики не слали мебель на дом”, – вторил его приятель со странным прозвищем Маружа. Кому-то оно могло показаться смешным и даже обидным, но на самом деле никакой обиды здесь быть не могло, просто фамилия приятеля была как-то созвучна с этим словом. Да и смеяться над ним особенно не получалось – Маружа был, как говорили парни у них во дворе, “в авторитете” – имел нескольких двоюродных братьев, еще сравнительно молодых, но уже судимых за разные правонарушения и, так сказать, находился в ореоле их блатной “славы”. Он и приглашение на охоту воспринял как дань уважения своим опасным сородичам.
Впрочем, если посмотреть на него отдельно от родственничков, то парень этот был неплохой – старательно и даже неплохо учился в школе, несмотря на постоянные пьянки и дебоши своего вечно поддатого и очень скандального во хмелю отца.
В тот день они мирно шагали по ровной, как стол, залитой горячим южным солнцем весенней степи и вдохновенно учили вслух стихи Маяковского к грядущим экзаменам.
“Дорогие товарищи потомки”, – начинал снова и снова Олежка, то и дело оглядываясь по сторонам. И тут же Маружа, хлопая его по плечу ладонью, ухмыляясь, глядел на него в упор своими синими, как небо, глазами: “Вы, наверно, вспомните и обо мне”.
Им обоим, видимо, казалось, что так будет всегда: теплая весенняя южная степь, косяки перелетных птиц в поднебесье и они – двое молодых веселых парней, бездумно читающие стихи и не знающие никаких других забот. Молодости, как уже говорилось, свойственно смотреть вперед оптимистично…
С тех пор прошло много лет. Судьбы этих ребят сложились весьма несходно. Олежка окончил школу, потом институт, а после него еще один – “до кучи!” и, хотя и с трудом, нашел-таки свое место в жизни – любимую работу, семью и твердый заработок. А что еще мужику для счастья надо? Да и с любимой ружейной охотой он дружил все эти годы, стараясь при любой занятости хоть раз в месяц пройтись с ружьем за городом. Вот только ружье было у него теперь уже другое – четвертое или пятое по счету и гораздо более дорогое, чем та “бээмочка”, с которой он охотился в далекой юности.
А у его приятеля по двору Маружи жизнь сложилась сложнее: окончив школу, отслужил в армии, учиться после службы уже не стал, всем знакомым при встречах говорил, что “науки он отлично знает”. Потом где-то работал, то и дело меняя место работы из-за постоянных попоек (влияние родителя или гены старших братцев сказались?), и в конце концов угодил в ЛТП на лечение. Как потом сложилась его судьба, Олег не знал – после учебы он уехал в большой город и потом уже редко бывал на родине – все времени не хватало съездить…
Правда, Олег Николаевич даже и теперь, когда идет с кем-нибудь на охоту, частенько берет с собой в поход томик Маяковского – очевидно, по душе ему этот поэт. И, когда читает вслух его стихи своим “товарищам по несчастью” где-нибудь на привале, особенно часто выбирает стихотворение “Во весь голос” (ну нравится ему эта вещь!), частенько останавливается посередине какой-нибудь строфы и долго смотрит вдаль задумчивыми, немного грустными глазами. А когда товарищи-охотники спрашивают, о чем это он переживает, старый охотник, вздохнув, отвечает примерно так:
Странно. Ведь вот начисто забыл уже, стрелял ли в том походе или нет. И как возвращались домой – убей не помню. А помню только одну картинку: синее весеннее небо, солнышко и мы – двое беззаботных молодых парней шпарим по степи и стихотворение “Во весь голос” на ходу учим для экзаменов. И весело, помнится, было нам тогда, вот только непонятно отчего. Одно слово: молодо – зелено!
Игорь Дядченко