Каждому жителю Северной столицы, перешагнувшему хотя бы 45-летний рубеж, знакома фраза “Здесь каждый камень Ленина знает”! Мне, каюсь, она всегда казалась абсолютно не соответствующей действительности, несправедливой. А как же другие известные люди? “К тому же в Зимнем дворце или Юсуповском, к примеру, Владимир Ильич вряд ли жил. А сколько таких зданий в Ленинграде? А улочек разных? А проходных дворов?”, – объясняли мы с товарищами учителям, когда те просили обосновать наши сомнения. За это не раз мы были названы формалистами, начётчиками, но… возвращаясь домой, каждый из нас радовался, если обнаруживал принесённую родителями новую книгу из серии “Выдающиеся деятели науки и культуры в Петербурге – Петрограде – Ленинграде”. Судя по тиражам томиков серии и отсутствию их на прилавках большинства книжных магазинов, мы были в своём убеждении не одиноки.
Шли годы. Лихие девяностые, сытые нулевые и виртуальные десятые прихлопнули не только популярные книжные серии, но и многие предприятия, смели с городских улиц некоторые исторические здания, а запрос на литературу о Санкт-Петербурге у изрядной поредевшей, но выстоявшей в борьбе с рыночными насаждателями “культурки” интеллигенции – остался. Только вот оказалось, что нынче проблема уже не с изданиями, а с авторами.
Нет, нет! Пишут, конечно, многие. Ещё больше тех, кто переписывает уже опубликованное, компонует по-новому абзацы из многочисленных трудов на заданную тему и публикует под своей фамилией (псевдонимом). Удобно? Но… такими опусами можно обмануть разве что жюри какой-либо макулатурной премии, а не взыскательного читателя. Потому как строки в этих фолиантах с читателем не говорят.
А вот строчки всех семи книг искусствоведа, краеведа, писателя-документалиста Марины Николаевны Колотило не только охотно беседуют с читателями, но и открывают ему настоящие тайны. Хотя, казалось бы, что может быть потаённого в парадных и на лестницах старинного Толстовского дома, в его квартирах, на чердаках и в подвалах. Конечно, двор, старинные фасады привлекали внимание многих режиссёров, но это наблюдение, как говорится, совсем из другой оперы. А в нашем случае…
Автор с первых же строк завладевает вниманием читателя и, словно взяв его за руку, ведёт в квартиру, скажем, князя Андроникова – Побирушки, попутно рассказывая историю этого известного персонажа позднеимперской и раннесоветской истории (см. Колотило М.Н. Толстовский Дом. Квартира князя-чекиста: [о Михаиле Михайловиче Андроникове]). А есть ещё квартиры, в которых жили другие персонажи давней и новейшей истории. Достаточно перелистать “Толстовский дом. Люди и судьбы”, “Толстовский дом. Созвездие имён”, “Толстовский Дом. Гений Места”. Не буду перечислять имена героев – это заняло бы не одну страницу: только в “Созвездии имён” опубликовано сто пятьдесят разворотов с портретами и краткими историческими сведениями о ста пятидесяти жителях и гостях Толстовского дома. В других изданиях – рассказы о первом владельце этого дома генерал-майоре графе Михаиле Павловиче Толстом и об архитекторе здания Фёдоре Ивановиче Лидвале, об известных обитателях квартир и их гостях. Много страниц посвящено жертвам революционного и сталинского террора, военнослужащим, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, блокадникам…
Особняком в этом ряду стоит книга “Толстовский Дом. Азбука “Алконоста”.
Казалось бы, какое отношение к зданию имеет издательство “Алконост”, художественный совет которого составляли Александр Блок, Андрей Белый и Вячеслав Иванов? Оказывается, самое прямое! Основателем и хозяином этого издательства был житель Толстовского Дома Самуил Миронович Алянский. Автором представлены различные аспекты работы “Алконоста”, уникальные иллюстрации, опубликованы любопытные исторические документы. И – опять-таки – книга не отпускает! Марине Колотило в очередной раз удалось найти удачное сочетание текстового и иллюстративного материала. И если в предыдущих книгах серии это выглядело, скорее, данью славной советской традиции, то в “Алконосте” в полную силу заговорил и сам творец произведения.
Иных современных сочинителей порой “заносит” при описании исторических мест, как им кажется, на Парнас, хотя на деле, скорее, – в палату №6. Потому как, отстукивая на клавиатуре громкие энциклопедические имена, они буквально дуреют от одного прикосновения к ним. И вот уже получается нечто вроде: “Я и Пушкин”, “Мне, как и классику, не нравились…” – и прочие скоморошьи ткестовыкрутасы.
Марина Колотило, к счастью, лишена подобных “амбиций”. Её “я” в книгах напрочь отсутствует, что, впрочем, никак не сказывается и на качестве произведений, и на уважении читателей. Она следует достойным путём Семёна Афанасьевича Венгерова, который, отвечая критикам своих словарей (обвинявших его в многочисленности и разновеликости персон), говорил, что занимается регистрацией духовных сил страны. А писатель Колотило не просто зарегистрировала, а подробно рассказала о жителях конкретного петербургского дома! Да как подробно! А это говорит не просто о глубокой проработке темы и высокой культуре автора. Именно в ходе этой творческой работы раскрылся талант Колотило.
Думаю, читатель поверит на слово, если я скажу, что Марина Николаевна добрый десяток лет занималась тщательными архивно-документальными исследованиями. Она проделала колоссальный объём работы, чтобы подробно рассказать о жителях как Толстовского дома, так и о самом здании – одной из самых оригинальных культурно-исторических доминант Санкт-Петербурга.
А что в итоге? Теперь читатели не только знают, что Толстовский дом, построенный в 1910-1912 годах архитектором Фёдором Ивановичем Лидвалем по заказу генерал-майора графа Михаила Павловича Толстого, один из символов эпохи модерна. Он – такой же “центр исторической силы” Санкт-Петербурга, как Адмиралтейство или, скажем, Сенатская площадь.
Но легендарным он стал благодаря перу Марины Колотило, которая, однажды вышла во двор родного ей старинного здания, осмотрелась, и решила доказать, что вокруг неё – не только камни.
Виктор Кокосов,
член Союза писателей России,
лауреат Всероссийской литературной премии
имени А.К. Толстого