Сквер Довлатова. Такое место вновь появилось на литературной карте Санкт-Петербурга! Первая попытка увековечить писателя топонимически оказалась неудачной. Теперь же в метрах трехстах от Пяти углов, между домами пятнадцать и семнадцать по Загородному проспекту есть сквер, носящий его имя.
Пять углов, Загородный, Рубинштейна, Ломоносова, Владимирская, Разъезжая, Щербаков переулок – лучи его собственной place de I,Etoile , площади Звезды, по которой он ходил в куртке Фернана Леже. Здесь был центр притяжения его мятежной души, место силы . Довлатов жил в этом районе Ленинграда с 1944 года, знал, чувствовал и понимал эти улицы.
В ноябре 2018 года, гуляя по Загородному проспекту, я, вдруг не обнаружил плаката с фотографией Сергея Довлатова, который обычно висел на ажурном металлическом заборе. И самодельная надпись: Сквер Довлатова исчезла. И года не прошло! Кто-то снял. Или вообще запретил. Не понравилось. Спрашиваю у солидной ухоженной дамы в каракулевой шубе, с эдаким административным лицом человека, в свое время занимающего какой-нибудь ответственный пост, стало быть, человека правильного:
– Скажите, пожалуйста, куда исчез плакат с фотографией Довлатова? И почему отсутствует название сквера?
– Вы о чем спрашиваете, об этом, о Долматове?
– О Долматове, о Долматове, – отвечаю.
Никакие диалоги я больше вести не стал. Ни с кем. Посидел немного на лавочке и пошел на улицу Рубинштейна к памятнику Сергею Довлатову. А нет его! Смотрю дальше. Переставили! А где он раньше стоял – вход в новое кафе. Заглянул внутрь – полным ходом идет отделка увеселительного заведения. Улица Рубинштейна – центр ночной жизни, и она, развеселая эта жизнь, кипит вовсю, затихая только с рассветом. Неудобно, видать, стало Довлатову. Он стоял на пешеходной дорожке, опершись о дверной косяк, как будто собирался уходить Изначально памятник располагался в уголке между домами. Вот тогда было впечатление, что писатель вышел пообщаться со своими читателями. Благо неведомые силы потом вернули все на прежнее место.
При малейшей возможности прихожу посидеть у памятника. Стопочку водки возьму, закрою ее пакетиком из-под чего-то съестного и пью потихоньку. Разный народ проходит мимо. Туристы спешат сфотографироваться.
– Вы знаете, кто это? – спрашиваю.
– Великий русский писатель Довлатов, – отвечают.
– Читали? Что нравится Вам из его произведений?
– Заповедник , – отвечают.
Такой ответ слышу и в третий, и в четвертый раз.
– А куда дальше идет Ваш туристический маршрут?
– Хм Конечно, в Пушкинские годы!
Подумал. Нынче чтобы прийти к идее посетить пушкинские места и поклониться праху поэта, надо прочитать повесть Довлатова Заповедник . Но, насколько мне известно, в Заповеднике автор не затрагивал тему творчества Александра Сергеевича Пушкина, а говорил совсем о другом. Ну да Бог с Вами, товарищи-граждане, дамы и господа. Да запомнится вам ваша экскурсия! Через Довлатова к Пушкину! Почему нет?
Какой-то парень, проходя мимо, произнес:
– Что, Довлатов, стоишь?
Бывшие соседи писателя рассказывали, когда тот выходил из запоя, мог-де в домашнем халате и тапочках отправиться в Сайгон . Было дело, собирались там литераторы, обсуждали свои творческие планы, делились впечатлениями. Что из рассказанного о человеке, правда, а что нет? Ходил ли он в домашней одежде в сторону Невского проспекта? Не знаю. Былое и думы – что мне до былого , если меня интересуют его думы – его литература!
На Рубинштейна довлатовского духа тех времен почти не осталось. Последняя булочная у Пяти углов, куда писатель захаживал купить хлебушка, закрылась. Теперь здесь ресторан. Сидит молодежь, цедит коктейли сквозь зубы. Думаю, в наши дни Довлатов тоже бы не отказался прохладным вечером, попробовать, скажем, теплую самбуку и, разгрызая кофейные зерна, насладиться ее послевкусием. Но только ради интереса. Не тот у него был характер, чтоб постоянно любоваться, как кто-то гламурный наливает красиво , высоко поднимая бокал и переливая огненную самбуку в снифтер. Не антуражем и не ритуалом служили писателю выпивка, а бегством от себя, от всего, что не так – тяжелым ненавидимым ярмом; не стоит обманываться иронией, с которой он описывал и происходящее, и свое к нему отношение.
Мадам в паричке подошла к памятнику:
– Сергей меня кадрил, я его помню. А что с ним, где он сейчас?
– Уехал в Америку. Там и умер. Причем давно, в девяностом году.
– Ох, сколько лет прошло, а я и не знала
31 августа 2019 года решил я посетить День Д . На исходе лета в Питере принято проводить мероприятия, посвященные памяти Сергея Довлатова – мастера слова и стиля. Как было заявлено в программе, чествование писателя должно начаться в 13.00 около его дома на улице Рубинштейна. Пришел я вовремя и более часа прождал возле дома двадцать три. Настораживали тишина и пустота. Оказалось, жильцы двадцать третьего и двадцать пятого домов запретили нарушать их покой. Местом проведения нового Довлатов-шоу была определена площадка возле торгового центра Владимирский пассаж и основные мероприятия планировались именно там. Почтенная публика начала подтягиваться к памятнику после двух часов дня. Знатоки творчества писателя обменивались мнениями, что-то обсуждали, о чем-то спорили. Соседка Довлатова поведала весьма интересную вещь: в его бывшей квартире сейчас проживают рабочие, азиаты. Посмотреть пускают – с черного входа и за определенную мзду.
Проводились в этот день и экскурсии, своеобразные, надо сказать. Девочки-гиды в белых блузочках, черных юбочках, аккуратно причесанные, с лукавым и загадочным выражением на личиках вещали о том, что Сергей Довлатов был пьяницей и весьма любвеобильным мужчиной. Когда же их просили рассказать о его творчестве, в ответ звучало: У нас этого в программе не предусмотрено. Не мешайте, пожалуйста, подобными просьбами . Не менее глубокими познаниями творчества писателя отличалась и дама-руководительница экскурсоводческой группы. Главной темой ее лекции были архитектурные достоинства улицы Рубинштейна, в частности, дома номер двадцать три. Второй задачей почтенной дамы являлась забота о получении и ношении зарегистрированными участниками группы специальных беджей, и чтоб ни те ни другие не потерялись в ходе следования по довлатовским местам. Я не регистрировался и посему получение беджа мне предложили оплатить. Но в мои планы не входило ни получение этого знака отличия, ни хождения с туристами. Слушать выспренние речи экскурсовода попросту расхотелось. В угоду коммерции и духу времени масштаб писателя низведен до выпивохи и бабника.
Маршрут определил себе сам. Проследовал на улицу Разъезжую, в Рюмочную . Заведение напоминает мне то славное довлатовское время. Приняв порядка трехсот граммов отпускаемой в разлив водки (в некоторых случаях, чтобы мыслить трезво, необходимо выпить), закусив шикарными бутербродами с селедкой, утратив концентрацию и твердость движений, побрел в сторону станций метро Владимирская и Достоевская – туда, куда скорее дойду. Войдя в вестибюль станции, не особо задумываясь, какой именно, приложил недюжинные усилия, чтоб никто меня не заподозрил в нетвердости шага и мысли . Никто и не заподозрил. Домой добрался и День Д для меня подошел к концу.
P.S. В марте 2020 года вновь побывал в сквере на Загородном проспекте. Табличку в память о Довлатове восстановили! Она теперь небольшая, золотистая. Дружеский шарж. На табличке изображен Довлатов, сидящий с ручкой и листком бумаги, сочиняющий свою очередную гениальную банальность или банальную гениальность . Рядом с ним собака. Тут ошибиться сложно – обожаемая писателем фокстерьер Глаша, она протягивает писателю рюмку, мол, отдохни, друг хоть там, на небесах, устал ведь, не обращай внимания на всю эту суету.
Александр Шишкин
