Его называли неудачником, гулякой и позером, но были и другие оценки творчества Игоря Майорова пророков советской эпохи. Картины художника украшали дома Л. Гумилева, Н. Михалкова, М. Ростроповича, Б. Окуджавы,
М. Плисецкой, Б. Ахмадулиной. Д. Гранина, Теда Тернера, А. Шварценеггера, Ж. Ширака, П. Маккартни, Д. Лоллобриджиды, а также находятся в музейных собраниях Лувра, Русского музея, Ирландской национальной галереи.
Большую часть истории о жизни и творчества Игоря Майорова мне рассказал давний приятель художник Роберт Габитов. Игорь Майоров родился в Ленинграде в семье служащих в 1946 году. Его отец участник Великой Отечественной войны рано ушел из жизни из-за ран. Мать была директором крупного гастронома и имела связи в среде советских и партийных работников. Никто из старшего поколения не увлекался искусством, но есть семейное придание, что прадед Игоря был иконописцем.
У Майоровых росло три сына: старший Игорь, Сергей, Василий. В семьях горожан послевоенного времени, когда страна поднималась из руин и крепла на глазах было нормой устраивать детей в секции дворцов пионеров. Особенно это чувствовалось в Ленинграде. Родители заметили склонность Игоря к рисованию и определили его в художественную секцию. Педагоги Игоря отмечали его природный и яркий талант. В десять лет подросток участвовал в престижном конкурсе детских рисунков, проходившем в 1957 году в Индии, завоевал Гран-при и был зачислен в знаменитую Центральную художественную школу имени Иогансона при академии художеств. Сюда принимали только одаренных детей. После окончания школы он с легкостью поступает в Художественное училище имени Серова (ныне училище носит имя Николая Рериха).
Когда он вспоминал своего художественного руководителя Марину Тиме, его лицо выражало священный восторг и поклонение перед ее талантом – рассказывал мне ученик и близкий друг Майорова Роберт Габитов. – Он считал ее ярчайшим представителем советского модернизма .
В одной из лучших серий, написанных Майоровым в этом стиле, Ночные бабочки , Силуэты большого города видно влияние на его творчество художника Марины Тиме, родной племянницы Александра Блока.
Однако в семье из трех братьев мать отдавала явное предпочтение, любовь и внимание младшему сыну Сергею. Он также рисовал, но не имел академического образования, как его брат Игорь. Он почти открыто ревновал Игоря к его таланту. В художественных семьях – это довольно частое явление. Сергей отличался эксцентричными и подчас хулиганскими выходками. Однажды вечером в Доме культуры, где молодые люди подрабатывали, тогда это называлось халтурой , Сергей на портрете Ленина кисти известного советского художника подрисовал усы и проколол глаза. Было возбуждено уголовное дело по статье злостное хулиганство. По просьбе матери Игорь вину взял на себя.
Вот как описал эту историю друг Игоря Майорова Роберт Габитов: Роберто, – так называл его Игорь Майоров: – Представляешь, мать сказала мне, что не выживет, если Сереженьку посадят, что она наложит на себя руки! Ну что мне оставалось делать! Всю вину я взял на себя. И получил три года колонии .
Ему исполнилось 17 лет, и в зоне, в поселке Металлострой, он получил новую профессию по обработке металла и жизненную закалку. Там Майоров близко сошелся с Владимиром Артемьевым художником-самоучкой, который был старше его и, поддержав молодого человека, стал его наставником в непростой обстановке, передал особенности обработки металла чеканкой художественных образов.
В дальнейшем навык художественного чеканщика позволил Игорю легко зарабатывать большие деньги. Он их легко тратил, приобщившись достаточно рано к алкоголю.
После первой отсидки его взгляды на жизнь сильно изменились – это был мужчина сильно хлебнувший горькой правды жизни. Урок, который он так и не выучил: каждый неверный шаг должен быть оплачен. Какое-то время он не брал в руки кисть, и близким, казалось, что это навсегда. Он жил по-прежнему в семье, которая не всегда его понимала. Были случаи, когда загулявшего молодого мужчину, не пускали поздней ночью в дом. Чаще всего дверь не открывал брат Сергей. А если и открывал, то требовал за это денег.
Наконец мать сумела выбить для блудного сына однокомнатную квартиру, где он творил, благополучно жил какое-то время, меняя спутниц жизни. Роберт Габитов говорил, что Игорь целован Богом в лоб, в этом же контексте можно сказать, что Игорю везло на личные знакомства со звездной богемой советских столиц 60-70 годов. Это был период так называемой оттепели , когда таланты, не признанные государственной идеологической системой получили возможность выйти в свет советского общества. Очередной случай позволил Игорю мгновенно стать своим в московской тусовке очень известных и популярных представителей художественной элиты той эпохи.
Игорь уехал из Ленинграда в Москву с крупной суммой к приятелю Эдику Душкину, сыну известного московского архитектора, с которым Игорь познакомился в колонии поселка Металлострой. Со слов Роберта Габитова, у Майорова было более 5000 рублей. По тем временам на них можно было приобрести, например, автомобиль Победа .
В столице Эдик Душкин познакомил его почти сразу с Владимиром Высоцким, Андреем Тарковским, Маргаритой Тереховой, Олегом Далем. Они для многих советских людей были небожителями, невероятно популярными в художественной среде и советском обществе. В их блистательном окружении молодой и щедрый талантливый художник легко потратил всю сумму.
Майоров появился в Ленинграде через три недели, с пустыми карманами, но с массой впечатлений и новыми кумирами. Одним из них стал Андрей Тарковский, перед талантом которого Игорь поклонялся до конца жизни. Он мог часами слушать записи Владимира Высоцкого. Обе знаменитости не раз приезжали в Ленинград и проводили дни у гостеприимного художника.
Крутым зигзагом, изменившим жизнь художника, стала встреча со скандально известным московским художником Анатолием Зверевым. Зверев был старше Майорова более чем на десять лет и имел известность мастера рисунка. Именно о нем Пабло Пикассо сказал: Зверев является лучшим мастером рисунка в России . Этот отзыв был широко известен, об этом отклике широко говорили в прессе. Он подогревал интерес к московскому художнику гуляке и скандалисту.
Как вспоминал не раз Игорь Майоров, встречи со Зверевым чаще всего проходили на квартире его наставника по колонии Владимира Артемьева в Ленинграде. Художники, собравшись под одной крышей, не только умели хорошо выпить. Как правило, рисовали своих подруг, случайных спутниц, лишенных комплексов и готовых в любую минуту стать не только натурщицами.
Игорь рисовал много и жадно, не оглядываясь на прошлые ошибки, живя даже не днем, а секундой бытия. Он был потрясен умением Анатолия Зверева за считанные минуты легкими небрежными мазками создать образ. Это был мастер-класс талантливых единомышленников. Зверев также написал несколько портретов Игоря Майорова. Сегодня ошибочно некоторые специалисты их принимают за автопортреты Зверева. В их облике поразительное сходство: оба бородатые, взлохмаченные, небрежно одетые, голубоглазые, рыжеволосые с искрой в глазах готовых ко все новым и новым приключениям и хулиганству. Они походили друг на друга не только внешне. Их поведение, манеры держаться, художественный стиль были вызовом академической школе, а значит, и всему порядку советского общества. Это были ярчайшие представители андеграунда той ушедшей эпохи. Обоих не раз задерживала милиция за продажу произведений иностранцам за валюту. Доброжелательные и щедрые они легко находили среди сильных мира сего покровителей.
Например, Жак Ширак во время официального визита в Москву во время встречи с Борисом Николаевичем Ельциным обратил его внимание на талантливого художника из Ленинграда, чьи картины президент Франции приобрел на выставке. Реакция Бориса Николаевича была мгновенной – после отъезда Ширака в престижном месте состоялась выставка работ художника. Она имела громадный успех и широко рекламировалась в средствах массовой информации. Выставку после рекомендации господина Ширака сделали при содействии Ольги Лепешинской и министра культуры Натальи Леонидовны Дементьевой в Центральном доме работников культуры Москвы. Это был апофеоз в карьере Игоря Майорова.
Но в жизни, казалось бы, обретшего популярность и поддержку власти художника вновь наступили свинцовые сумерки. Игорь Майоров получил 8 лет и вновь оказался в лагере. Однако даже в таком, мягко говоря, некомфортном месте, Игорь нашел покровителя – начальника колонии, который за подаренные художником работы, в основном чеканки, разрешал ему покидать пределы колонии города Тихвина.
Со слов Роберта Габитова, Игорь Майоров заступился за пожилую женщину, которую мучил бывший сожитель уголовник со стажем Лука Григорьев. Защищаясь от нападавшего с ножом бандита, Игорь убил его. В дело вмешалась родная сестра покойного – жена прокурора района. В результате и бабушка получила пять лет общего режима за то, что находилась рядом, держала жертву нападения за руки , то есть была активным участником умышленного убийства.
Габитов предложил другу написать Председателю комитета советских женщин Валентине Терешковой, добился приема и передал письмо. Однако Игорь попросил Терешкову разобраться не в своем деле, а восстановить справедливость в отношении бабушки, которую спас от уголовника. Дело было пересмотрено. Бабушку отпустили, так как в отношении нее была допущена следственная ошибка. Игорь отсидел полтора года и был выпущен на свободу по статье с новой квалификацией – за превышение необходимой обороны .
Следователя, который вел дело, уволили, прокурору объявили выговор. Художник и спасенная им бабушка, оказались на свободе. Игорь продолжал творить, однако за время, проведенное в заключении, потерял квартиру и свою любимую и единственную .
Квартиру отобрало государство (такие были порядки), и Игорь вновь оказался на улице. Любимой женщиной была обаятельная хохотушка, покорившая сердца многих мужчин из окружения Игоря Майорова. В браке они прожили почти 5 лет и разошлись интеллигентно. Людмила Тройникова не выдержала образа жизни, который вел супруг. Она не была готова превратить свою жизнь в брызги шампанского и, забрав дочь от первого брака, уехала в Германию, где удачно вышла замуж за уравновешенного немца, который не мог представить, что русского мужчину после недельно загула на стороне может принять женщина – жена, подруга.
Игорь Майоров – это жизнь яркого художника-бродяги, имевшего свиту поклонников и доброжелателей и нескончаемое количество дружеских связей. Несмотря на бесприютность, Игорь Майоров занимался самообразованием, прослушал курс лекций профессора Льва Гумилева, подружился с ним и подарил ему серию прекрасных акварелей.
Лев Гумилев называл Игоря Майорова ходячей фабрикой шедевров . Приятельские отношения сложились с Сергеем Довлатовым, с которым регулярно встречались в одном и том же месте на Невском проспекте и пили, конечно, только газированную воду .
Перед отъездом за рубеж в Ленинград приехал режиссер Тарковский проститься, как оказалось, навсегда с городом. Об этой встрече упоминают биографы Тарковского, но не говорят, что самым желанным гостем за тем столом был для Тарковского Игорь Майоров. Тарковский говорил об Игоре Майорове, как о гениальном и редком художнике, наделенном божественным даром. Из близкого окружения Игоря Майорова можно выделить художников Владимира Артемьева, Игоря Данилюка, Владимира Шагина, Вацлова Жемечкевича, Алексея Ходько Однако самым закадычным другом с 1972 года и до самой смерти был художник Роберт Габитов, который и по сей день считает Майорова своим учителем и духовным наставником.
Бизнесмены Юрий Таранов, Григорий Никишкин помогали художнику как спонсоры. Организатором выставок были Анатолий Баранов, Юрий Таранов в СССР, а за рубежом Алла Масленникова.
О жизни художника и его творчестве писали журналисты Елена Скворцова, Мария Москвичева. Игорь Майоров мог легко творить в стиле других известных мастеров. Его называли великим, виртуозным мистификатором. Сегодня не так просто определить копии картин известных мастеров, действительно принадлежащих кисти Игоря Майорова. Это обстоятельство важно знать, так как оно высвечивает еще одну грань таланта в творчестве русского художника.
Даниил Гранин замечал: В огромном наследии Майорова бессчетное количество женских фигур. Художник торопливо старался запечатлеть их облик из этой вереницы женщин, что мелькали в его воображении .
Родион Щедрин, обладавший большой коллекцией картин художника, после смерти Игоря написал его матери: Милая Анна Васильевна, пишу Вам по поручению Майи Плисецкой. Работы Вашего сына Игоря Майорова талантливы, очень живописны. Хочется верить, что они переживут своего творца .
Мстислав Ростропович как-то сказал о творчестве художника: Он – гений! И добавил – Майоровский Бетховен – один из лучших в иконографии Бетховена. Явное ощущение демонически-врубелевской стихии. Гениальный портрет .
До признания и коммерческого успеха Игорь Майоров не дожил один год. После смерти художника в 1991 году множество его произведений продавались на аукционах Европы: в Гамбурге, Париже, Мюнхене, Лондоне. Успех русского художника осыпал, словно цветами, память о нем и творческое наследие. Сегодня его картины – национальное достояние России.
В Москве за последние 15 лет прошли десятки персональных выставок художника. Для своей короткой жизни он сделал невероятно много. Им выполнено более 15000 графических листов и полотен. Игорь Майоров прожил 44 года и похоронен на Северном кладбище Санкт-Петербурга в одной могиле с отцом Евгением участником Великой Отечественной войны, матерью Анной Васильевной и братом Сергеем. В тихие минуты бурной жизни Игорь Майоров писал стихи, им написано больше сотен стихотворений – о жизни, о любви, о дружбе.
Он нанизывал яркие образы воображения на золотую, но хрупкую нить рифмы и своей короткой жизни. Последние стихи перед вечным полетом он посвятил себе и всем нам на память. Одна из его картин написана в качестве подарка родному брату Михаила Сергеевича Горбачева – это бригантина, несущаяся по гребням волн бушующего моря – один из шедевров кисти художника, находящегося сегодня в частной коллекции. В чем-то этот образ олицетворяет жизнь Игоря Майорова.
Может, мне это кажется просто,
Может, в трансе, а может, в бреду,
Словно чей-то кинжал слишком острый,
В душу всажен на самом ходу!
Он уходил из жизни тихо в одной из палат онкологического диспансера в поселке Песочный. По словам Габитова, который присутствовал в последнюю минуту жизни художника, он выглядел словно заснувший, нагулявшийся ангел. Лицо приобрело черты и выражение молодого человека, чуть утомленного и грустного. Художник Игорь Майоров и его тысячи блистательных работ высоко ценятся в странах Запада, его имя обрело достойное место в истории живописи. Сегодня Игорю Майорову исполнилось бы 75 лет, а ушел от нас 30 лет тому назад. Светлая память.
На фото: (слева направо) Игорь Майоров, Роберт Габитов.
Сергей Рац, член Союза писателей России
