Иван Печавин
Василиса
Скучные бледные лица.
Глянешь – вздохнешь ни о чем.
Где ты, душа Василиса,
Умница с ликом-лучом?
В лапах ли гнусного Змея
Ты избавления ждешь?
Или в хоромах Кащея
В смертной печали живешь?
Молодцы в кожаных латах
Стали сегодня мудрей:
Запах червонного злата
Слаще им доли твоей.
Вот он и камень былинный,
Видный с пригорка едва.
Ветром и прахом долины
Стерты на камне слова.
И ни тропинки, ни следа.
Глухо в долине, хоть плачь.
Рыщут здесь многая лета
Ветер да ворон-скрипач.
Мгла, как падучая скверна,
Заволокла рубежи.
Плачет в неволе царевна
Вот уже целую жизнь.
Сквозь помутневшую кипень
И пустоту этих дней
Выберу путь на погибель
Жизни ее и моей.
Старуха
Прошли, отшумели, отплакали годы.
И жизнь на исходе, как мартовский снег.
Запомнилось: ферма, война, недороды,
День свадьбы и вдовий неласковый век.
Тяжелые руки, а были, а были
Игривы, упруги и как-то смогли
Не то чтоб семью
содержать в изобилье,
Но все же кормиться от бедной земли.
А время летело, как только хотело,
Как только умело трясти и ломать
Не только устои, но душу и тело,
Селу демонстрируя кузькину мать .
Привычными стали для глаза и слуха
Кривая избенка и дворик пустой.
И знает себя больше хворой старухой,
И верит с трудом, что была молодой.
И вот она прячет под фартуком руки,
Когда пожилой инвалид-почтальон
Несет ежемесячно в кожаной сумке
Двенадцать целковых – ее пенсион.
* * *
Сторона – ковыль,
Суслики свистят
В небыль или быль
Облака летят.
В небыль или быль
Скачет быстрый конь.
Зависает пыль,
С четырех сторон.
Небыль или быль –
Провода звенят.
То ли я любил,
То ли – кто меня.
Словно чернобыл,
Ветром я распят.
Стражники – столбы
На часах стоят.
* * *
Эту родину выбрал не я.
Это родина нас выбирала.
В мраке дней загадала меня
И своим горемыкой признала.
Чтобы в божьих краях не пропасть,
Помурыжила грудью условной,
И пустила по миру гулять
Без наследства и без родословной.
Не хвостом потрясал сатана,
Не мужик липку драл на мочало,
То родимая сторона
Жить по правде меня обучала.
Подрастал и на воле крепчал
С божьей помощью или помимо,
Не щадя молодого плеча,
Шел по жизни чего-то во имя.
И дошел до заветной черты,
Где смыкаются мрак и светила.
Но идейной не взял высоты
И меня это очень смутило.
И такая заела хандра,
Что померкли деньки золотые.
И бродягой с родного двора
Я скитаться ушел по России.
И еще один чокнутый бомж
Окунулся, и мятый и клятый,
В нищету, запустенье и ложь,
Где ничто дорогое не свято.
Промелькнули дороги-пути,
Промаячили тощие годы,
Но навеки запали в груди
Ветер странствий и воздух свободы.
Только им я обязан, пойми,
Жизнью той, что прожил я болезно,
Выпил ступу судьбы за помин
Человека, прошедшего бездну.
* * *
До райцентра семь верст и немножко
Ежедневно ни свет – ни заря
Мать разбудит, накормит картошкой,
Перекрестит: «А, может, не зря
Будешь грамотный, будешь при деле».
И, потуже стянув поясок,
Выбегал он на зимник. Горели
В небе звезды, зажженные впрок.
Снег пушистый, пугливый, как зайчик,
И морозец покусывал нос.
Согревал себя песенкой мальчик,
Незаметно дорогою рос.
Торопился. Спешил. И в березах
Предрассветная таяла мгла.
И не знал он, какие морозы
Для мальчишки судьба берегла.