В процессе творческого самовыражения человек
занимает по отношению к миру особую целостную
позицию, переживает онтологическое единство с ним,
сопричастность всему в мире, выражая себя как
личность и все в большей мере становясь ею.
Жизненный опыт писателя и история развития его
личности неизбежно находят воплощение в
творчестве, способность человека к которому, в
отличие даже от ангелов, есть неизменное свойство
человека, проявление его Богоподобия, говорится в
святоотеческих текстах. Личность и творчество
писателя едины.
К Достоевскому вышесказанное может быть отнесе-
но в первую очередь. Он всегда писал о том, что пере-
жил сам. По большому счету все его произведения мож-
но считать автобиографическими, и творчество его рас-
крывается как одна огромная исповедь. В его испове-
дальном творчестве самопознание и познание смысла
человеческого бытия совпадают, что свойственно вели-
ким людям.
Талант Достоевского проявился уже в его повести “Бед-
ные люди”, и его высоко оценили Некрасов и Белинс-
кий, приняв его в большую литературу (“Новый Гоголь
явился!”). Правда, Достоевский не захотел стать “новым
Гоголем”, хотя и очень почитал его (и Пушкина). Но пос-
ледующие его произведения маститые писатели не по-
няли. Под влиянием Белинского Достоевский вступил в
ряды петрашевцев, стал атеистом и революционером.
За чтение в собрании М.В. Петрашевского письма Бе-
линского к Гоголю приговорен к смертной казни, затем
десять лет отбывал каторгу и солдатчину в Сибири, за
это время кардинально изменив мировоззрение. Пер-
вой же повестью явились “Бедные люди”. Публикация
повести принесла Достоевскому первую славу. Если Не-
красов и Григорович, взволнованные и восхищенные,
нанесли визит Достоевскому в 4 часа утра, восхищаясь
“Бедными людьми”, то “Двойник”, написанный через год,
вызвал противоположную реакцию, резкую критику же-
лавших видеть в писателе социального бунтаря.
После десятилетнего перерыва каторги и солдатской
службы в Сибири Достоевским были созданы следую-
щие крупные произведения: “Записки из мертвого дома”
(1860), “Преступление и наказание” (1866), “Идиот”
(1868), “Бесы” (1873), “Подросток” (1875), и последнее
великое произведение – роман “Братья Карамазовы”
(1880). В этих пяти крупномасштабных произведениях,
основных романах, наиболее полно отражена концеп-
ция личности Достоевского. Еще до полноты сознатель-
ного целенаправленного религиозного освоения бытия
были написаны романы “Записки из подполья” и “Иг-
рок”, в которых уже заметны попытки Достоевского ду-
ховно осмыслить человеческую жизнь. В целом, слава
Достоевского постепенно росла, и последний роман
“Братья Карамазовы” был признан творением гения.
Именно в “пятикнижии” воплощена зрелая концепция
личности Достоевского. И вслед за Д. Барсотти отметим
особое внутренне единство романов, их особый мир,
отличающийся выраженной сакральной направленно-
стью. С позиций современной академической психоло-
гии В.Ф. Петренко отмечает, что духовные оппозиции
ярких персонажей “Братьев Карамазовых” (семейство,
старец Зосима, Великий инквизитор, молчащий Хрис-
тос) дают возможность в рамках ментального простран-
ства этого произведения обсуждать все актуальные про-
блемы духовной жизни России не только конца девят-
надцатого века, но также, поскольку роман и сегодня
вызывает глубокий интерес во всем мире, проблемы
всего человечества. Постепенно образы “маленьких
людей”, мечтателей, приживальщиков и др. трансфор-
мируются в более сложные типы героев-идеологов.
Для характеристики личности и жизненного пути са-
мого Достоевского имеют значение прежде всего во
многом автобиографические произведения “Записки из
Мертвого дома”, “Дневник писателя”. Достоевский так-
же издавал журналы “Время”, “Эпоха” и “Дневник писа-
теля” (последний в течение 14 последних лет своей жиз-
ни). Каким предстает Достоевский в своих произведени-
ях? И.А. Ильин относит Достоевского к русским людям с
предельно чутким сердцем. Но и среди них Федор Ми-
хайлович выделяется сердцем сверхчувствительным, как
по отношению к людям, так и по отношению к миру ду-
ховности. При этом внутренний мир Достоевского нахо-
дился в состоянии непрерывного изменения и разви-
тия. Многие отмечают, что для него не было ничего окон-
чательного, застывшего. Заметно было его постоянное
духовное развитие. Он писал М.М. Достоевскому
16.08.1839 г.: “…Дух не спокоен теперь; но в этой <борьбе> духа созревают обыкновенно характеры <силь>ные;
туманный взор яснеет, а вера и жизнь получает источ-
ник более чистый и возвышенный. Душа моя недоступна
прежним бурным порывам. Все в ней тихо, как в сердце
человека, затаившего глубокую тайну”. В борьбе духа он
все больше приходил к осознанию того, что счастье не
дается даром и приходит через страдания и придание
ему смысла. Чувство ценности жизни становилось все
более острым. В письме брату Михаилу он писал
27.02.1841 г.: “Как-то расширяется душа, чтобы понять
великость жизни”.
В советское время утвердилось мнение о том, что До-
стоевский – великий писатель, но запутавшийся в своих
противоречиях мыслитель. Не раз высказывались со-
мнения в его религиозных убеждения. Только величина
творческого дара не позволяла замалчивать его имя в
безбожное советское время – но когда речь шла о взгля-
дах, снисходительно вскользь упоминалось о “заблуж-
дениях” великого писателя и влиянии “темного” време-
ни, в котором он жил.
По воспоминаниям А.М. Достоевского, родители, осо-
бенно мать, были верующими людьми и воспитывали
детей в церковном духе. На всю жизнь Достоевский за-
помнил и полюбил молитву, которой научила его няня:
“Все упование на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя
под кровом Твоим”. Своим святым Достоевский считал
воина-мученика Феодора Тирона, сожженного на кост-
ре за веру около 306 года. В юности вера, как у многих,
подверглась испытаниям, самым страшным из которых
была гражданская казнь, с которой начался духовный
переворот. Достоевский пришел к осознанной глубокой
вере через мучительные сомнения и стал великим пра-
вославным писателем, философом и психологом, про-
поведником духовного возрождения русского народа. Из
Сибири он писал Н.Д. Фонвизиной, одной из жен декаб-
ристов, которые подарили Евангелия заключенным, в
числе которых был и Достоевский, в Тобольске по пути
на каторгу в конце января – 20-х числах февраля 1854 г.:
“Я скажу Вам про себя, что я – дитя века, дитя неверия и
сомнения до сих пор и даже (я это знаю) до гробовой
крышки. Каких страшных мучений стоило и стоит мне
теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе
моей, чем более во мне доводов противных”.
Достоевский всю свою жизнь был занят проблемой
веры, идя к ней по непростому пути, в упорной внутрен-
ней борьбе. “Не как мальчик же я верую во Христа и Его
исповедую, а через большое горнило сомнений моя
осанна прошла…”, – написал он в конце жизни в после-
дней записной тетради, делая вывод о том, что проти-
востояние злу, победа добра возможны только в Право-
славии и благодаря Личности Христа. Эти слова свиде-
тельствуют о глубине религиозных убеждений Достоевс-
кого. Признание великим русским писателем Личности
Христа как идеала характеризует его духовный вектор
развития в тяготении к внутренней целостности. Христос
для Достоевского – мерило всего. Он писал: “Бог посы-
лает мне иногда минуты, в которые я совершенно споко-
ен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и
в такие-то минуты я люблю и нахожу, что другими любим,
и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры, в
котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень
прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже,
симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее
Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю
себе, что и не может быть мало того, если б кто мне
доказал, что Христос вне истины, и действительно было
бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы
оставаться со Христом, нежели с истиной” (письмо Н.Д.
Фонвизиной, конец января – 20-е числа февраля 1854 г.
Справедливо будет прислушаться к мнению Н.О. Лос-
ского, который, стремясь понять личность Достоевско-
го, пишет о том, что, конечно, внутренний мир Достоевс-
кого не был безоблачным. Писатель колебался между
титаническими страстями и почти святыми просветле-
ниями души. Находя в себе негативные нравственные
качества, пускай это лишь мимолетные движения души,
Достоевский, как человек добрый и чуткий ко злу, прихо-
дил в отчаяние от “подполья” в своей душе и в душе дру-
гих людей. Чтобы оценить личность Достоевского, нуж-
но обратиться к ее высоким проявлениям – возвышен-
ности творчества и многим его добрым поступкам.
Концепция Достоевского духовного смысла жизнен-
ного пути личности, отражающая глубину осмысления
писателем духовного вектора человеческого бытия, ха-
рактеризует личность как иррациональное существо,
подверженное внутренней борьбе. Достоевский резко
критиковал Гегеля, его рационализм и стремление об-
рести истину в системе знаний. Логикой и разумом, счи-
тал Достоевский, человек не может понять тайну мира.
С такой позицией связано и восприятие Достоевским
Церкви как положительного общественного идеала, ос-
новы и цели всех мыслей и дел. Как философ Достоевс-
кий прежде всего религиозный мыслитель.
Преп. Иустин (Попович) признавался в своем увлече-
нии Достоевским, считая его с пятнадцатилетнего воз-
раста своим учителем и мучителем одновременно: “Я
понял, что его проблемы – это вечные проблемы челове-
ческого духа. И если человек называется человеком, то
он должен ими заниматься. А Достоевский весь в этих
проблемах, и потому во всех своих исканиях он – настоя-
щий человек. Его превосходство в том, что в вечные про-
блемы человеческого духа он внес вдохновение проро-
ка, пламень апостола, искренность мученика, грусть
философа, прозорливость поэта”. Эти проблемы чело-
веческого духа могут быть сведены к двум “вечным про-
блемам”: проблеме существования Бога и проблеме бес-
смертия души. Решение одной проблемы – это и реше-
ние другой. Если есть Бог, душа бессмертна, и наоборот.
Герои Достоевского ищут смысл жизни, проходя через
трудные жизненные ситуации, обретают внутреннюю
крепость. В каждом, как бы глубоко ни пал человек, есть
искра Божия, возможность духовного возрастания, ми-
лосердия и любви. Об этом можно было так написать,
только самому пройдя сквозь тяжелейшие жизненные
испытания и восходя по духовной лестнице личностного
возрастания.
Елена Коржова,
член Союза писателей России