Многие процессы, связанные с СВО, находятся в развитии. Тем не менее, вильнюсский саммит НАТО, который наметили на 11-12 июля, предполагает подведение итогов первого месяца украинского наступления.
Военно-полевой ликбез
Успех любого наступления зависит от триединства “готовностей”: во-первых, – полевой инфраструктуры, включая разведку, инженерное оборудование, силы артиллерии и ПВО. Во-вторых, – бронетанкового “кулака” на направлении главного удара. В-третьих, – воздушной поддержки. Теперь – по порядку. Полевая инфраструктура СВУ, в целом, отстроена и дополнена нацеленностью личного состава на “рiшучий контрнаступ”. К моральному фактору мы ещ верн мся. С танками сложнее: они, скорее, рассредоточены вдоль линии соприкосновения. Это, конечно, не исключает их переброски в последний момент на направление намеченного прорыва. Но потеря только за месяц, по самым “не идеализированным” оценкам, до 750 (!) танков и БТР существенно ограничивает возможность ман вра. С 4 июня Россия перехватила 158 реактивных снарядов HIMARS, 25 крылатых ракет Storm Shadow и 386 беспилотников. Потери личного состава ВСУ составили не менее 13 тысяч хлопцев. Нам ки Киева на достаточность скрытых до срока резервов доверия не внушают. Зато растерянность командования ВСУ в связи со “сплошным минным поясом” перед российскими позициями (“полдня наступаешь – три дня разминируешь”) ставит вопрос о качестве боевого планирования. Ещ сложнее с воздушной поддержкой. В классическом, то есть “многослойном”, виде е нет. Да и надежда на БПЛА (дроны-коптеры) иссякает по мере совершенствования нашей системы перехвата: в отличие от лета прошлого года ныне сбивается более 50 процентов аппаратов. В зоне боевых действий – даже больше. Теперь – “краткий курс “начальной военной подготовки”. “Контрнаступ” сводится также к тр м последовательным циклам: изматывание противника, создание бреши в его обороне и собственно прорыв через эту брешь. Дальше первого шага ВСУ не продвинулись. Не дошли даже до первой линии нашей обороны. При том, что ВС России построили как минимум три оборонительных рубежа, состоящих из укрепленных бетоном окопов и укрытий для бронетехники. В 16 км от линии фронта. Так что боевые действия пока идут в серой (“ничейной”) зоне, объективно изматывая обе стороны. Исход зависит от соотношения потенциалов. Потенциал Киева – это политически расч тливый, но не “бездонный” Запад. Наш – ежемесячно почти 10-процентный рост производства по основным направлениям ВПК – такого не было с 1944 (!) года. Бывший советник Пентагона полковник Дуглас Макгрегор, не замеченный в пророссийских сентенциях, говорит так: “Российские заводы работают 24 часа в сутки семь дней в неделю, производя боеприпасы, оружие, ракеты, то есть все то, что, как мы раньше считали, у них должно было очень быстро закончиться без шансов на восполнение запасов”. Эксперты не заметили и военно-полевых последствий событий 23-24 июня. Может, поэтому Киев переключил медийное внимание на точечные удары, что по существу означает смену стратегии. Проще говоря, с “контрнаступом” что-то не так – у Запада, прежде всего. Политические потери можно завуалировать до поры не раскрываемыми расч тами. Но утраты натовской “продукции” – особенно представленной “со знаком качества” – это удар по гегемонии Запада на мировом рынке вооружений. По своему значению он сопоставим с финансовым и энергетическим. Россия сражается не с украинской армией, оснащ нной НАТО, а с армией НАТО, укомплектованной украинцами. Это созна т, прежде всего, Вашингтон. Поэтому реагирует на ход событий не менее болезненно, чем Киев. Весьма вероятно, что ВСУ предпримет наступление непосредственно перед саммитом. Чтобы убедить западных союзников в своей решительности, а заодно и преданности “общему делу”. Ну и – а вдруг?..
Матчасть и настроения
Аналитики подтверждают наличие у Украины, по меньшей мере, 30-40 тысячного резерва, оснащ нного средствами прорыва. Но о качестве этого резерва судить сложно. Из ориентировочных 700 бронеобъектов – “на ходу” только советские. Их приблизительно половина. Западная техника, как предупреждали специалисты, плохо обеспечивается расходными материалами и запчастями. Картина выглядит так: условный “Леопард” стоит в укрытии не потому, что он поврежд н на поле боя. Из-за того, что при транспортировке потерялась какаято заглушка. А е в полевых условиях не восстановить. А заказ-доставка требует, как минимум, недель. Это, конечно, деталь. Но вопросы вызывает и практически стопроцентное оснащение экипажей инструкциями на иностранных языках. По своему опыту знаю: в боевых условиях не до чужой филологии. Тем более что полигонная обкатка экипажей “незнакомых” им танков недостаточна для их боевой эксплуатации. Некоторые специалисты говорят и о “технологической заносчивости” Запада: значительная часть натовского вооружения рассчитана на применение против заведомо слабого противника. Но главное – это “разрыв” между производителем и потребителем, полигоном и полем боя. В последние недели проявился и такой нюанс: раздражение многих европейцев чрезмерно иждивенческими, одновременно агрессивными настроениями украинских беженцев. В том числе, на фоне никуда не девшегося мусульманского фактора. Условно корректное понятие “бедные наглецы” (poor brats или impudants) входит в повседневный лексикон. А за пределами Украины находятся от 10 до 13 миллионов е граждан. Восприятие Европой украинского конфликта сводится к вопросу: мы-то здесь прич м? Неоднозначны и меры морального стимулирования самих украинских военнослужащих. В сиюминутном “исчислении” основная их масса “заточена” на “неминучу перемогу”. Более того, лозунг “победы над Россией” вс явственней звучит как требование е уничтожить. Мы не о предсказуемой встречной реакции. И не о расч те на то, что “мы вас убь м, а вы терпите”. Куда показательней взвинченность тех, кто рассчитывает на успех. Или истерика – это предвестие победы? И вообще “три дня – и России не будет”?.. Почти детская надежда на западное заступничество напоминает стилистику песочницы: “я вс папе расскажу” Надолго таких надежд не хватит. Большинству украинцев не откажешь в природном здравомыслии: если полугодичная подготовка “контрнаступа” к искомому результату не привела, то многое ли зависит от “папы”? Да и почти удвоившаяся за месяц “цена” бегства мобилизуемого хлопца за рубеж (с 6 до 10 тысяч долларов) победную поступь не подтверждает. Одновременный при этом поиск мест содержания 90 тысяч (!) потенциальных заключ нных наводит на мысль о чрезмерном историческом оптимизме даже таких скептиков, как Тарас Григорьевич и Николай Васильевич. Но и с нашей стороны чрезмерный оптимизм не уместен.
Повышение ставок до ?
Что ждать от саммита НАТО? В политическом смысле всяческого подтверждения союзничества с Киевом. Возможно, в вариантах его “насыщенного” участия в мероприятиях по ПДЧ (плану действий по членству), повышенного статуса Совета Украина-НАТО, обещаний в случае необходимости взять под “миротворческий контроль” Западную Украину. Иными словами, Украина получит “почти членство”, но без “общеоборонительной” 5-й статьи. Но полноценное принятие Украины в альянс маловероятно: тогда ему прид тся воевать уже не поставками, а живой силой. Первые, кто этому возразят, – страховщики. Их роль в военной иерархии стран НАТО порой сопоставима с собственно военным командованием. Со врем н Второй мировой страховщикам привычнее зарабатывать на мерах контроля за безопасностью военнослужащих, а не тратить деньги и время на приспособление к непонятным авантюрам. В военно-техническом плане прогнозируемо решение о новых поставках, прежде всего, авиации и средств ПВО. Обещана поставка 250 танков, включая около сотни Т-72 советского производства, 31 американский – M1 “Абрамс”, свыше 120 немецких – “Леопардов”, а ещ почти 1000 бронетранспорт ров и боевых машин пехоты. Правда, поставка может состояться лишь во второй половине года, с нам ком на осень, до которой надо дожить. Да и осень – не лучшее время для танковых прорывов. Ещ сложнее с ракетами ATACMS, “бьющими” на 300 километров. Дело даже не в соотношении цены и качества, иными словами, ожидаемой от них эффективности. В Вашингтоне говорят скорее об “угрозе ударом”, прежде всего, по Крыму, а не применении их немедленно и по всем азимутам. Подвешена тема удара по Запорожской АЭС. Заманчиво в очередной раз вселенски обвинить Россию в апокалипсисе, но “маленькой и перенасел нной” Европе от этого легче не будет. Тем не менее опасность военной эскалации налицо. Но столь же предсказуемы и ответные меры. Они могут не ограничиться уничтожением “взлетаемых” ракет с вс теми же репутационно-маркетинговыми потерями. Заметьте, массированных ударов по военно-политическим центрам Украины (не отдельным объектам!) мы пока не наносили. А если прид тся? Важнее другое: Запад уже выиграл, едва ли не впервые в истории взорвав восточнославянский мир и на обозримую перспективу противопоставив “одноязычных” родственников-соседей-одноклассников-вчерашних сослуживцев. Ещ поколение назад задорно “спiвавших” “Когда весна прид т – не знаю ” или “Ты ж мене пiдманула” Важнее то, что происходит в политическом поле, а не в боевых порядках. Повышение ставок – это не только предвкушение удачи, но и угроза потерь. Порой трагических. За перенесением войны в Россию на Западе не замечают, что она часть вс той же “маленькой” Европы. Кокетливая оговорка в том смысле, что даже значение букв – М – W каждый понимает, исходя из места прочтения, сегодня неуместна. Хватит ли “чеченских” 1015 лет на “переосмысление” Украиной дня сегодняшнего? Даже если нынешнее состояние украинского общества укладывается в шизофреническую формулу: судьба Украины – это судьба человечества. Поэтому главное – любой ценой отомстить России. К концу лета скажем больше. А пока задача, поставленная армии и обществу, звучит чеканно: не только выстоять, но и победить.
Борис Подопригора