Новый военно-исторический роман известных петербургских писателей Андрея Баконина (Константинова) и Бориса Подопригоры “Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер” не только о войне и военных действиях. В многовековой традиции русской военной прозы задача и смысл произведения всегда были гораздо шире и многообразнее, чем только описание собственно военного события. Русскому писателю всегда были интересны историко-политические предпосылки конфликта, психологические переживания и духовная сила его участников, личность простого солдата с его “окопным” видением мира и мiра. Все это есть в романе “Если кто меня слышит”, посвященном малоизвестным событиям Афганской войны.
Не претендуя на стратегический анализ событий, авторы рассказывают об Афганской войне от первого лица: ведь, именно военному переводчику Борису Подопригоре принадлежит фраза, не только на военно-полевом уровне подытожившая афганскую эпопею: “За нами советских войск не осталось”. “За нами”, значит, за военными наблюдателями ООН, которых тогда майор Подопригора эвакуировал из Афганистана после выхода последней советской колонны. Да и Андрей Константинов, в прошлом тоже военный переводчик, участвовал в драматических событиях на арабском Востоке. Не навязывая своего мнения, писатели вводят читателя в глубинный мир своего не отпускающего до последней буквы романа, убеждая достоверностью собственных переживаний, допущений, сомнений.
Несмотря на то, что в романе “Если кто меня слышит” много драматических сцен, трагических смертей, картин нечеловеческого унижения личности, произведение не оставляет ощущения безысходности. Наоборот, пронизывая роман, звучит в нем и развивается, как в пятичастной симфонии, тема одоления смерти, переходящая в жизнеутверждающий апофеоз победоносного Подвига-Примера, который должен оставить “надежду на то, что ему последуют. А еще – Легенду, способную на поколения вперед конденсировать память и электризовать совесть”… Эти слова, завершающие роман, звучат вдохновенно. Но для того, чтобы Легенда стала действенной, жизненной, читателю нужно пройти вместе с ее героями путь до конца, наполнив его переживанием собственного сердца.
Роман состоит из пяти взаимосвязанных и художественно самостоятельных глав. В первой главе, названной “ВИИЯ”, рассказывается об истории и курсантских буднях уникального советского Военного института иностранных языков, где готовили высококвалифицированных специалистов для работы в различных государствах мира. Слушатели и выпускники института принимали участие во многих конфликтах, объявленных и необъявленных войнах, защищали интересы страны на невидимом фронте. Это учебное заведение окончил главный герой романа Борис Глинский.
В главе “Разведка” мы наблюдаем за профессиональным совершенствованием молодого офицера Глинского, следим за становлением характера будущего разведчика. Эта часть романа интересна не только с психологической точки зрения, но и познавательно. Впервые авторы показывают изнутри жизнь одного из аналитических отделов ГРУ, жизнь совсем не романтическую, как она представляется людям, далеким от этих структур, но наполненную кропотливым самосовершенствованием- самовоспитанием. Тема судьбы советского офицера представляется одной из главных и детально раскрытых на страницах романа. Его авторы – полковник и подполковник запаса – наделяют своих героев пониманием того, что служение связано с избранничеством. Как показано в романе, офицером нельзя стать без Присяги, то есть без обета, без верности данному слову. Авторами созданы достоверные образы русских офицеров, аристократов духа, но таких, о которых ты как будто не прочел в романе, но услышал от человека, которому доверяешь. Отсюда еще одно впечатление: роман состоит из череды не пафосных, скорее, будничных эпизодов, оправдывающих высокий “штиль” эпилога: “Русским военным разведчикам, не вернувшимся с боевых заданий, памятника нет…”.
Борис Глинский – наш современник, не думая о благодарности потомков, пошел на смерть за свое слово, за свою Присягу, за свою Родину. Оставив пример живой действительности, показал путь к Идеалу через собственное преображение. Весь роман – история такого преображения, причем преображения не умопостигаемого, но происходящего по какому-то невидимому и неумолимому закону бытия, ведущего Бориса Глинского к Подвигу, ради которого, вероятно, он и родился на этот свет и прожил свою короткую, но не исчезнувшую в веках жизнь.
Тяжелые по эмоциональному воздействию главы романа “Война”, “Крепость”, “Бой”, напряженно ведут к трагической развязке. Служба Бориса в Афганистане начинается как будто благополучно, он выходит живым из многих боевых операций. Но для чего судьба не раз миловала Глинского? Только в конце романа становится ясно – ему уготована погибель не в стычке с бандитами, но славная смерть в Сражении с силами зла.
На долю главного героя романа выпало сражение физическое, идеологическое, духовное. По скудным сведениям, в крепости Бадабер, расположенной в Пакистане вблизи афганской границы, томились десятки пленных советских и афганских солдат. Там же располагались лагерь подготовки отрядов моджахедов и склады с оружием, которое предназначалось против “шурави”. “Узнать. Помешать. Освободить…”. Такой, на первый взгляд фантасмагорический приказ получил Борис Глинский, владевший местными языками и обладавший необходимыми навыками и офицерской амбицией. План, казалось, был разработан скрупулезно – “профессионалами и патриотами”.
И пленного “шофера-геолога Николая” забрасывают в крепость, где он получает имя Абдулрахмана. Авторы нашли тонкий философский ход: “игрой” имен – Борис- Николай-Абдулрахман (“Раб Милосердного”) – обратили внимание на сущностные различия мировых религий – христианства и ислама, на их мировоззренческие различия, связанные с главенствующими воспитательными устоями. Сегодня, когда радикализм угрожает России, эта тема вызывает “прикладной” интерес. Афганские реалии в этом смысле могут быть, по меньшей мере, информативны, подтверждаемые востоковедческими дипломами авторов.
Дикость и ненависть, царящие в крепости, не поддаются осмыслению. Авторы романа неоднократно приводят их ужасающие подробности для того, чтобы создать картину разгула разрушительных сил, парализующих Божественные энергии Любви, которые, однако, не был побеждены и рассеяны. Этими энергиями “святой любви” был пронизан и скреплен не физически, но духовно превосходящий недруга бастион сопротивления пленников крепости. Именно в неволе пленники ощутили забытое в нашем обществе Чувство Ближнего. Измученные унижениями, голодом и наркотиками, еще живые солдаты, и русские, и мусульмане-афганцы, оказались друг другу настолько близкими, насколько они никогда бы не смогли стать в мирной жизни, подверженной культу эгоизма. И Борису Глинскому они стали родными, к этим полуживым горемыкам он испытал чувство сострадания, сделавшее и его, и его подопечных Выше и Сильнее. Сложившийся духовно братский бастион открыто заявил о себе в кульминационной части произведения, – в “матче смерти”, когда пленники встретились с их охранниками. Вошли в игру сломленные пытками и голодом пленники, а вышел, как в русской сказке, сплоченный отряд, победивший с “нефутбольным” счетом 7:2. “Шурави обнялись и встали в круг, соединив головы. И в этом кругу они все ощущали что-то очень важное. Какое-то единение, духовное родство. Они снова осознали себя бойцами – причем бойцами, способными побеждать…”
Они победили, смертью смерть поправ. Восставшие солдаты вызвали на крепость, а значит и на себя огонь пакистанских войск, которым были уничтожены и они сами, и арсенал, и гарнизон крепости, и находившиеся там моджахеды. Сколько жизней русских солдат, против которых предназначалось это оружие, было тем самым спасено?! Мы не знаем настоящих имен героев, но их подвиг не вызывает сомнения, так же как и существование капитана ГРУ Бориса Глинского. Ведь и крепость была, и футбольный матч был, и восстание было. И смерть была настоящей. Настоящими были и мудрые, но не всегда удачливые (такова правда жизни!) начальники Глинского, у большинства из которых имеются реальные прототипы. Да, все они в романе были настоящими, хотя бы потому, что только настоящие души источают спасительную любовь, которая не сгорает в пламени взорванной крепости, но по своему непреложному закону сохранения любви остается в данности под названием Родина, за которую приняли смерть герои.
И не важно, что в те, уже отошедшие от нас времена, она не откликнулась на звучащий рефреном вопрос Глинского “Ну, где же ты, Родина?..”. Да и что можно было ждать в ответ, если ему была предопределена смерть во имя жизни. Родина промолчала, чтобы мы сегодняшние услышали призыв капитана Глинского “Если кто меня слышит…”, как свидетельство о живой действительности Подвига, который свершившись в ограниченном пространстве, не имеет границ в Вечности.
Валентина Ефимовская.