Главные новости по радио уже прозвучали, и я уже
потянулся к смартфону, чтобы закрыть вкладку, как
вдруг… зазвучала знакомая с детства мелодия. Это
был вальс “На сопках Маньчжурии”. Звучал он чисто
без потрескиваний, которые я слышал на старой
бабушкиной пластинке. Обычно чарующую музыку
сопровождал бабушкин рассказ о подвигах, которые
совершил старший брат её мужа – моего дедушки на
далёкой во всех отношениях для меня,
ленинградского мальчишки семидесятых годов
двадцатого века, русско-японской войне. Бабушка
Елизавета Ивановна объясняла: этот вальс в полном
смысле слова родился в горниле сражения. Помню,
я всякий раз думал: как хорошо, что на память о
героях осталась музыка! На память о двоюродном
деде ни одного из боевых орденов, ни погон да кокард
не сохранилось. Пожелтевшая заметка из старой
газеты о его подвигах. Да и ту бабушка редко
доставала, чтобы ветхая бумага в руках не
рассыпалась. А пластинку – слушай, сколько хочешь!
Да ещё вальс и по радио и телевидению иногда
передают! И только повзрослев, начав вести свои
литературные розыски, я убедился, что музыка,
рождённая в то далекое время, никогда не канет в
Лету. Равно как и память о её создателях и
музыкантах.
“Знамя и оркестр – вперёд!”
…Не буду спорить с авторами статей и блогерами, час-
то вспоминающими Мукденское сражение – самое кро-
вопролитное в русско-японской войне 1904-1905 годов
(а длилось оно с 19 февраля по 10 марта, итог: 160 ты-
сяч раненых и убитых с обеих сторон). Напомню одну
славную страницу, которая повествует о подвиге музы-
кантов 214-го Мокшанского полка. Однажды я уже знако-
мил с ней своих читателей, выступая в Доме Книги на
Невском.
Несмотря на потери, полк мужественно держался де-
сять дней на правом фланге нашей армии. Японцам уда-
лось окружить мокшанцев, многие солдаты и офицеры
погибли. Командир – полковник Павел Петрович Побыва-
нец – был тяжело ранен. Патроны у оставшихся в живых
кончились.
И тогда опытный офицер, участник русско-турецкий
войны полковник Побыванец скомандовал: “Знамя и ор-
кестр вперёд!” Капельмейстер Илья Шатров крикнул : “Му-
зыканты, настал наш час!” И оркестр, заиграл марш, по-
вёл солдат вслед за знаменосцем в штыковую атаку.
В жестокой схватке мокшанцы отбросили японцев и
вышли к своим. Павел Петрович Побыванец скончался
от тяжких ран на следующий день. В полку осталось все-
го 700 человек. Из 61 музыканта вышли семеро.
Учитывая их мужество и заслуги, все музыканты полу-
чили Георгиевские кресты, а капельмейстер Шатров –
офицерский орден Станислава с мечами. По-
зднее его произвели в классный чин – коллежс-
кого регистратора, что для музыкантов счита-
лось высокой отметкой (погон с одним просве-
том и звёздочкой, как у прапорщика, украсил
плечи Шатрова).
После войны Илья Шатров сочинит вальс в
память о товарищах, павших в бою. И назовёт
его “Мокшанский полк на сопках Маньчжурии”. Че-
рез несколько лет вальс получит всемирную изве-
стность, но его название “укоротят” – “На сопках
Маньчжурии”.
…Началась Великая Отечественная война.
И давно не состоявший на воинском учёте Илья Шатров
просится на фронт. Но… возраст!
Однако ветеран не сдавался. В 1943-м 64-летний Илья
Алексеевич Шатров вновь оказался в действующей ар-
мии. Стал капельмейстером дивизии. Вновь служил Ро-
дине достойно. Его грудь украсили советские награды:
орден Красной Звезды, медали “За отвагу” и “За боевые
заслуги”. А в минуты затишья на фронтах уже другие во-
енные и гражданские музыканты играли солдатам его бес-
смертный вальс.
После Победы майор Шатров руководил оркестром
Кировабадского гарнизона, затем заведовал музыкаль-
ной частью в Тамбовском суворовском училище. Вете-
ран военной музыки скончался 2 мая 1952 года.
В 2015 году в Тамбове был открыт памятник знамени-
тым тамбовским капельмейстерам Василию Агапкину и
Илье Шатрову. Кто сегодня не знает бессмертный вальс
“На сопках Маньчжурии” Шатрова и марш “Прощание
славянки” Агапкина? Музыка помогла увековечить их в
граните и бронзе….
Музыкант, победивший смерть.
Однажды вместо гитлеровского гимна нацисты услы-
шали красноармейский марш.
К сожалению, наши современники незаслуженно ред-
ко вспоминают командира музыкального взвода Первого
конвойного полка СССР (впоследствии Образцовый ор-
кестр Кремлёвской роты почётного караула) Макса Аве-
левича Кюсса (1874-1942). Хотя именно с этой должнос-
ти автор знаменитого вальса “Амурские волны” в 1927-м
и ушёл в отставку.
Вражеское нашествие застало ветерана русско-япон-
ской и Первой мировой войн в Одессе – Макс Авелевич
преподавал в музыкальной школе. Его сын погиб на фрон-
те осенью сорок первого, сам композитор был арестован
после оккупации Одессы.
Данные о последних днях жизни Кюсса приводятся раз-
ные, документов не сохранилось, но я склонен доверять
следующим сведениям, полученным в своё время, от
весьма компетентных людей. Итак, Кюсса доставили не
к хозяйничавшим в Одессе румынам, а к офицеру СД. В
просторной комнате композитор увидел рояль. Эсэсовец
сообщил: если известный композитор сыграет ему сей-
час нацистский гимн “Хорст Вессель”, то может быть сво-
боден и не опасаться за свою жизнь.
Нацист улыбался, глядя, как старик неспешно подхо-
дит к инструменту, откидывает крышку, садится. Конеч-
но, такой шанс предоставляется раз в жизни, но…
Капельмейстер Отдельного батальона Георгиевских
кавалеров, а после – командир музыкального взвода роты
почётного караула заиграл не гитлеровский гимн. Комна-
ту заполнили прекрасно знакомые не только советским
людям звуки Марша красных кавалеристов. Эсэсовец был
в ярости. Макса Кюсса отправили в еврейское гетто и
казнили. Согласно другой версии, композитор исполнил
нацистский гимн в издевательской манере. Так или ина-
че, но он выиграл свой последний бой!
Погибать, так с музыкой!
Кюсс был не единственным музыкантом, отдавшим
жизнь за Родину в противостоянии с гитлеровцами и их
сателлитами. Сразу после начала Великой Отечествен-
ной войны многие студенты, и преподаватели Ленинград-
ской консерватории вступили в ряды народного ополче-
ния и составили костяк 265-го отдельного пулеметно-ар-
тиллерийского батальона Октябрьского района. В соста-
ве батальона были артисты и сотрудники Театра оперы
и балета имени С.М. Кирова (ныне вновь Мариинки), ра-
бочие заводов, учащиеся ремесленного училища № 1,
студенты Ленинградского института инженеров железно-
дорожного транспорта, Ленинградского института точной
механики и оптики. Батальону предстояло удерживать 15
километров фронта. Командовать батальоном доверили
пианисту, органисту и дирижёру Эрнесту Владимирови-
чу Венигу…
На этом участке Красногвардейского укрепрайона немец-
кий генерал Рейнхардт сосредоточил около 200 танков, бо-
лее 300 самолетов и двинулся к Красному Селу, намерева-
ясь быстро подавить сопротивление дзотов, в которых нахо-
дились музыканты-ополченцы. Но – не вышло!
Вопреки всем законам военной науки студенты и пре-
подаватели, многие из которых никогда и ничего тяжелее
своих инструментов и в руках не держали, стали непрео-
долимой преградой на пути гитлеровцев и не пустили их
в Ленинград! Почти все защитники родного города пали
смертью героев, но остановили врага. Эта героическая
страница обороны Ленинграда ещё ждёт своего писате-
ля, своего режиссёра.
Примеров героизма музыкантов на войне много. 12
января 1943 года началась операция “Искра”. Войска Ле-
нинградского и Волховского фронтов перешли в наступ-
ление. Была форсирована река Нева. Но редко кто вспо-
минает в наши дни, что сигнал к наступлению бойцам
генерала Симоняка, командовавшего 136-й дивизией,
подал полковой оркестр. Его музыканты, под руковод-
ством Михаила Савельевича Наумова, располагались
перед бойцами, на берегу Невы. Наумов имел приказ: по
завершении артподготовки оркестру играть “Интернаци-
онал”. Это должно было послужить сигналом пехоте фор-
сировать реку.
Ни в каких военных академиях капельмейстер, старший
лейтенант Наумов, естественно, не обучался, но воевал
не первый день. И, прикинув время, дал команду музы-
кантам на завершающих залпах советских орудий. Оркестр
грянул “Интернационал”. Пехота рванулась вперёд, и –
было выиграно для неё бесценное время. Красноармей-
цы успели пробежать значительное расстояние под при-
крытием нашей артиллерии, а немцы ещё не успели вер-
нуться к своим огневым точкам (они имели обыкновение
прятаться в укрытиях во время артобстрелов).
Но на этом военный оркестр свою миссию выполнен-
ной не посчитал. Ветераны рассказывали мне, что по
приказу Наумова, музыканты заиграли “Славься” Глинки
и пошли через Неву вслед за пехотой. Желание покон-
чить с блокадой было всеобщим!
За мужество и героизм, проявленные в этих боях,
136-я стрелковая дивизия была преобразована 19 янва-
ря 1943 года в 63-ю гвардейскую стрелковую дивизию, а
её командиру Николаю Павловичу Симоняку присвоили
звание Героя Советского Союза. Многие красноармейцы
и командиры получили высокие государственные награ-
ды. Оставшимся в живых отважным музыкантам впос-
ледствии вручили медали “За оборону Ленинграда”. В
конце мая 1945 года их капельмейстер – уже гвардии ка-
питан М.С. Наумов – был награждён орденом Красной
Звезды.
Музыканты вели себя доблестно! Так, уже в конце Ве-
ликой Отечественной войны оркестр 409-й Кировоградс-
кой ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии
(военный дирижёр капитан В. Решетов) в боях у города
Сарваш (Венгрия) своей игрой на переднем крае левого
фланга дивизии отвлекал внимание противника, в то вре-
мя как правый фланг прорывал вражескую оборону.
…В годы самой страшной войны двадцатого века Ука-
зами Президиума Верховного Совета СССР в нашей ар-
мии были учреждены знаки для награждения лучших вои-
нов различных военных специальностей. Их было много,
всех перечислять не буду. Скажу лишь, что были (и по пра-
ву!) “Отличный сапёр” и “Отличный разведчик”, “Отлич-
ный радист” и “Отличный торпедист”, “Отличный дорож-
ник” и “Отличный шофер”, даже “Отличный повар” и “От-
личный пекарь”. А вот “Отличного музыканта” не учреди-
ли. Как и “Отличного знаменосца”. Наверное, потому что
эти люди – по факту зачисления в ряды военных музыкан-
тов и знаменосцев лучшие. Потому что в трудный момент
всегда звучит команда; “Знамя и оркестр – вперёд!”.
Виктор Кокосов