Эмансипе

У Сережи родился ребенок.

В общем-то, в этом не было бы ничего удивительного, если бы не произвел его на свет сам Сережа.

Первого ребенка, как и положено, в таких случаях, родила жена. А когда речь зашла о втором, она, как всегда, начала считаться.

– Теперь твоя очередь, – твердо заявила жена.

Вначале Сереже было неудобно ходить в женскую консультацию. Но потом он привык. К тому же будущие мамаши очень скоро приняли его в свою компанию и горячо одобряли Сережин поступок.

– А ты не мог бы поговорить с моим, – даже спросила его одна на третьем месяце. – И поскорее – пока еще не поздно все переменить.

– Родишь, – втолковывала ему другая, – бросай свою. Будем с тобой не по очереди, а вместе рожать – год за два пойдет. Что-то в вас, в мужиках, все-таки есть, – каждый раз добавляла она, глядя на Сережу суровыми глазами.

Но хуже у него как раз было с мужчинами.

Вначале они заставляли Сережу каждый день делать производственную гимнастику. Но когда увидели, что живот от этого вырос еще больше, перестали подпускать его к пивному ларьку, якобы заботясь о будущем поколении. А потом общим собранием перевели Сережу на легкую работу, в табельщицы, и поставили его шкафчик в коридор рядом с женской раздевалкой.

Сосед Родион Михалыч, когда Сережа в очередной раз заглянул к нему после работы, заявил:

– Я тебя, конечно, того – уважаю. Но за своим долгом в мою квартиру ты больше того – не лезь. Жена, понимаешь, требует, чтобы я тоже – того. Дурной пример, он, сам понимаешь, – того – дурной пример.

Зато дома Сережа мыл теперь по выходным дням посуду и блаженствовал.

– Кто так ковры трясет? – покрикивал он на жену, когда та, надрываясь, тащила их на белый снег выколачивать.

– По ветру весь! Сильнее бей! Да плашмя, плашмя ракетку держи!

Дочка, которая была еще от жены, стала путать, где папа, а где мама. А Сережа уже научился закатывать скандалы, крича, что в его положении ему все простительно.

Разрешился он довольно удачно. И вес для первого раза был приличный – три шестьсот. Наверное, поэтому жена настаивала, чтобы он повторил эксперимент. – Твоя очередь, твоя очередь! – услышал он ее раздраженный голос и проснулся. – Вставай, твоя очередь кормить ребенка!

“Хорошо, что кашей, а не грудью”, – вспомнив сон, обрадовался Сережа.

Юрий Буковский