К 90-летию Петра Коростелева – народного художника РФ, участника Великой Отечественной войны
Это было в Малом зале Санкт-Петербургской филармонии имени Д.Д. Шостаковича. Готовился концерт, посвящ¸нный памяти выдающегося музыканта, кларнетиста и педагога профессора Павла Суханова. На сцене портрет Павла Николаевича. Я с женой и ещ¸ несколько человек, наших друзей, в ожидании концерта общались с Ларисой Грабко, тогда доцентом (ныне профессором) Санкт-Петербургской государственной консерватории, которая и пригласила нас на этот концерт. Мы, конечно, обратили внимание на портрет. Я спросил Ларису Макаровну:
– А кто художник?
Она посмотрела на меня, и на е¸ лице обозначилась мягкая улыбка:
– А вот он, Петя… П¸тр Гурьевич. Он автор. И она познакомила нас со своим мужем, художником Коростел¸вым.
Так было положено начало наших отношений с Петром Гурьевичем, вскоре переросших в дружеские. Со временем мои знания о н¸м, как о художнике и человеке, пополнились, и я уже имел подробные сведения о его жизни и творчестве. К тому же он оказался моим земляком – уроженцем Тамбовской области. Многократно мне приходилось бывать в его творческой мастерской на Васильевском, на персональных и иных выставках как в Союзе художников на Большой Морской, так и в различных выставочных залах Санкт-Петербурга. Что же теперь, по прошествии многих лет, я могу сказать об этом живописце, ныне Народном художнике России? Сказать, что он талантлив, – этого недостаточно; что он прекрасный человек, – это будет верно, но опять не полно. Ведь значение и величие любого талантливого человека, будь то художник или артист, писатель или музыкант, как правило, многомерно и не подда ¸тся однозначному определению, даже если при этом будут найдены самые верные характеристики и самые точные эпитеты. Потому что творчество всегда индивидуально, загадочно и неповторимо. Именно таким я вижу его у Петра Коростел¸ва.
А начало творческой биографии художника, его корни следует искать в детстве. Родился он 7 августа 1924 года в многодетной крестьянской семье в пос¸лке Мучкап, как я уже упоминал, Тамбовской области. Реб¸нком брал в руки кусочек угля, мела или огрызок карандаша и рисовал – рисовал, где прид¸тся и что его волновало.
– В нашем хозяйстве было три коня, – вспоминает П¸тр Гурьевич. – Один из них особенно хорош: рысак, вороной, орловской породы. Этих-то коней я тогда и рисовал.
– А почему именно коней?
– Я их очень любил. Того вороного я до сих пор не могу забыть. Удивительный конь, красивый, умница! Отец его никогда не бил кнутом. Чуть отпустит вожжи – конь срывается с места, мчится во весь опор. Натянет вожжи – он мгновенно останавливается. Помню, как-то на повороте перевернулись санки, вороной сразу остановился и смотрит, обернувшись назад: не причинил ли вреда хозяину… Много я тогда рисовал коней. И не только их.
– Как вы начали путь к искусству?
– Тут мне помог мой первый наставник, школьный учитель рисования Репин – однофамилец Ильи Ефимовича. Он посоветовал мне учиться всерь¸з. И я поехал в Пензенское художественное училище. Попал под влияние блестящего художника Горюшкина-Сорокопуда. Он научил меня многому и прежде всего пониманию того, что такое свет и как он влияет на природу. “Ты написал землю отдельно и небо отдельно, – говорил он мне. – А их надо сочетать. Земля, вода, небо светом связаны между собой”. Общение с этим крупным художником явилось для меня очень хорошей школой.
Уч¸бу в Пензе прервала война. И вот тут проявилось ещ¸ одно замечательное качество Коростел¸ва, воспитанное советской системой ценностей, советской школой. Он, патриот и гражданин, не остался равнодушным к судьбе Отечества, пош¸л в военкомат и добровольцем попросился на фронт. Но поскольку ему не исполнилось восемнадцать, и он не подлежал призыву в армию, П¸тр приписал себе в документах ещ¸ один год и таким образом оказался на фронте.
Стоит ли подробно описывать испытания военного времени, выпавшие на долю молодого бойца?! Вс¸ было: видел он героизм наших людей, смерть и страдания товарищей, воевал и боролся вместе с другими за выживание, было и такое – неделю он и ещ¸ несколько человек жили в снежном окопе – вс¸ прош¸л, как по¸тся в песне: “Сквозь дым и боль, и беды…” Но судьба благоволила к нему: в составе гаубичного артиллерийского полка, радистом, дош¸л до Берлина. А когда окончилась Великая Отечественная, П¸тр Коростел¸в, демобилизованный фронтовик, в орденах и медалях, вернулся в родной дом. Отец его, Гурий Сем¸нович, в это время тяжело болел и вскоре скончался.
Перед Петром встал вопрос: что делать? И он ответил: буду художником. Приехал в Ленинград, поступил в художественно-графическое училище. Успешно окончил его, и вот он – художник-профессионал. Работает много, работает вдохновенно. В 1951 году из-под его кисти выходит первая крупная работа молодого живописца “Левитан на Волге”. В не¸ автор вложил накопленные за свой, не такой уж большой, творческий период знания и опыт. И прежде всего понимания, как он сам говорит, “видеть характер человека”. Работая над портретом, он, прежде всего, пытается войти в образ, над которым потом трудится тщательно и подолгу, изучая его особенности, отбирая наиболее типичные черты, находя и выделяя в них новые грани – сначала в сво¸м воображении, а уж потом – на холсте.
За свою многолетнюю творческую жизнь П¸тр Гурьевич написал множество портретов – большей частью людей известных, выдающихся. Вот картина, на которой А. Пушкин и М. Глинка, под названием “Белые ночи”. Далее: портреты композитора М. Мусоргского, М. Лермонтова, И. Репина, С. Есенина, Н. Рубцова, В. Шукшина, артистки Н. Ургант, композитора В. Успенского… В октябре 2013-го мне довелось побывать на выставке портретов из собрания Государственного музея истории Санкт-Петербурга в особняке Румянцева. Среди прочих – работы кисти Петра Коростел¸ва – портреты Народного артиста СССР Бруно Фрейндлиха и художника Ярослава Крестовского (“Слепой художник”). Их я видел и ранее, но здесь они предстали передо мной както по-новому, ностальгически ближе и роднее. Вместе с другими портретами людей, которых я, так или иначе, знал и знаю, но многих уже нет в живых, как и художников, вызвали во мне прилив новых, труднообъяснимых чувств. Ведь в каждом из них – характер, жизнь, судьба человека и более того – частица истории ушедшей эпохи. (Это, в основном, 60-80-е годы прошлого века). Но было бы несправедливым считать художника Петра Коростел¸ва исключительно только портретистом.
Он многожанровый живописец. Многие работы выполнены им под впечатлением деревенского детства. Уже в раннем возрасте ему приходилось помогать родителям. Семья-то была многодетной – тринадцать ребят, мал мала меньше. Трепетное и заботливое отношение художника к памяти родителей, своему прошлому отразилось в триптихе “В родном доме”.
Долгое время в его мастерской висела большая картина “На покос” (сейчас она в одном из московских музеев). В ней художник изобразил отца и себя, ещ¸ реб ¸нком, идущих рано утром в поле. Сын с заспанными полузакрытыми глазами ид¸т рядом с отцом, на плече – грабли. На граблях висит белый узелок с продуктами, отец нес¸т косу. На заднем плане милая сердцу Коростел ¸ва природа: дорога, река, холмы, небо.
Одна из сильных сторон его творчества – натюрморты. Они разнообразны по тематике и интонационным особенностям. Смотришь на них и чувствуешь силу их образного воздействия, авторскую мысль. Ведь они интересуют художника не сами по себе, а как мир человека, как рассказ о н¸м, эмоционально передающий окружающую его атмосферу. Таковы, например, “Натюрморт с камышами”, “Сирень”, “Ночной натюрморт”, “Графин с цветами”, “Деревенский натюрморт”…
– Главное для меня, – говорит П¸тр Гурьевич, – сразу распределить вс¸ на холсте в том состоянии, которое я чувствую и которое должен передать.
Многие его картины навеяны образами Ленинграда – Санкт-Петербурга и Северо-Запада нашей страны. Ведь более шестидесяти лет он связан творческой и обычной жизнью с Ленинградской областью. Несколько лет жил в пос¸лке Приладожский. В замечательных образах ленинградцев, очаровательной природы этой земли черпал он вдохновение для творчества. Об этом свидетельствуют такие его замечательные творения, как “Река Назия”, “В Приладожском”, некоторые натюрморты, портретные работы.
Как я уже говорил, П¸тр Коростел¸в – художник многожанровый. Вспоминаю его большое полотно “Камаринская”. Сколько страсти, огня и душевной радости на лицах людей, охваченных лихим задором в этой любимой нашим народом пляске! А вот совсем другая картина – “Отдых”. Обнаж¸нная девушка, закрыв глаза, лежит на голубом полотенце где-то в поле. На заднем плане копны хлебов, поле, небо, облака. Во вс¸м чувствуется покой и умиротвор¸нность…
Большое влияние на развитие таланта Коростел¸ва оказал выдающийся советский живописец, Народный художник СССР Евсей Моисеенко. До сих пор с глубокой любовью вспоминает П¸тр Гурьевич своего наставника и учителя, который советовал ему: “Петя, смотри на жизнь, на людей глазами художника…”. И он следовал наказу своего старшего и опытного товарища.
За свою многолетнюю творческую деятельность П¸тр Коростел¸в написал множество самых разных по тематике и жанру картин. Значительная их часть находится в более чем пятидесяти музеях России и за рубежом – в Австрии, Германии, Великобритании, КНР, Республике Корея, США, Финляндии, Франции, Швеции, Японии, а также в частных коллекциях в нашей стране и за е¸ пределами. Он – участник многих выставок, как в своей стране, так и за рубежом. Особенно памятна мне его персональная выставка в Тициановском зале Академии художеств (Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина), состоявшаяся в 2011 году. По сути, она явилась апофеозом многолетнего творчества Петра Коростел ¸ва. На ней были представлены самые значительные произведения художника, выполненные им за все предыдущие годы. Она убедительно подтвердила, что его искусство чистое, светлое, вдохновенное, дающее радость людям. Вспоминаю строки Николая Заболоцкого:
Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано,
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно…
Хочу отметить ещ¸ одну черту, которая присуща Петру Гурьевичу как человеку и художнику, – его необыкновенную скромность. Он чужд всевозможным светским тусовкам и коридорам власти, никогда не стремился к наградам и поч¸тным званиям, к символам. Именно поэтому долгие годы был лишь членом Союза художников. Тут замечу, что в Союз он был принят в 1962-м вопреки существующим правилам – сразу, без кандидатского стажа.
А спустя много лет, по инициативе творческой общественности, ему присвоено высокое звание – сначала Заслуженного, а позже Народного художника Российской Федерации. Сегодня он также академик Петровской Академии наук и искусств.
По характеру и своему воспитанию он добрый и высоконравственный человек, с обостр¸нным чувством сострадания к людям. Эти качества проявляются и в его творчестве, гуманистическом по своей сути, обращ¸нном к человеческой личности, к е¸ интересам и запросам. В основе этого, на мой взгляд, – необыкновенный дар художественного восприятия Петром Коростел¸вым жизни, соедин ¸нный с воспитанием, которое ид¸т из дал¸кого детства, от тех корней, которые напитали будущего художника своими благотворными соками. Здесь и та здоровая аура, которая окружает его сегодня. У него талантливая и внимательная жена Лариса Грабко, пианистка, профессор консерватории, академик, известный деятель культуры. Замечательный сын Иннокентий, музыкант – много лет играет в симфоническом оркестре Вены (Австрия). Вс¸ это помогает Петру Гурьевичу оставаться деятельным человеком и художником. Конечно, в столь почтенном возрасте он не столь плодотворен, как прежде. Но силы ещ¸ есть. Есть жажда творить и быть участником всего происходящего в культурной жизни Санкт-Петербурга. Пожелаем этому замечательному человеку, Народному художнику РФ, патриоту своего Отечества и участнику Великой Отечественной войны в его юбилейные дни бодрости, оптимизма, радости и здоровья.
Вячеслав Булгаков, член Союза писателей России.