В начале этого года мы познакомили наших читателей с творчеством поэтов Литературного объединения “Сить”. Оно работает при районной газете “Брейтовские новости”, редакция которой находится в селе Брейтово Ярославской области. Недавно Литературному объединению исполнилось 22 года. Поздравляем наших коллег с этой годовщиной и публикуем новую подборку их стихов.
Алексей Ситский
Ожидание
Всегда живу я в ожидании,
Чего-то радостного жду.
С любимой девушкой свиданья
В пустынном, сумрачном саду.
Я жду, когда наступит вечер
И посинеет за окном.
С друзьями жду желанной встречи
За шумным праздничным столом.
Сижу. Поклевки жду с рассвета,
Но ни одной поклевки нет.
От родственников жду ответа
На мною посланный привет.
Весною жду начала лета,
Чтобы воспеть его красу…
Так ждешь желанного просвета,
Когда заблудишься в лесу.
* * *
Презираю подлецов,
Подхалимов тоже.
Я, конечно, не Рубцов,
Ну а все же, все же…
Пил по глупости вино
Даже, что негоже…
У меня друзей полно,
Родственников тоже.
Чистым воздухом дышу,
Иногда навозом,
По возможности пишу
И стихи, и прозу.
По характеру не злой,
Помыслами светел.
У меня читатель свой –
Взрослые и дети…
Жив пока мотор в груди,
Пить не буду чаю.
Что мне светит впереди?
Господи – не знаю.
* * *
Живу в ладах с поэзией,
Пью водку, первачок.
Вкушаю все полезное
О женщинах – молчок.
Нет, я не исключение,
Ведь все-таки поэт.
Случались увлечения
По молодости лет.
Те годы безмятежные
Промчались чередой.
Уж зубы, как у Брежнева,
И волос весь седой.
Уже настрой не песенный,
Глаза не так востры…
Двенадцать лет на пенсии,
Все ж не хухры-мухры.
* * *
Сочиняю поэмы и песни,
Воспеваю закат и рассвет.
Говорят: я мужик интересный
И довольно известный поэт.
Может, это отчасти реально,
Но другие считают не так.
Коль пишу, значит, я ненормальный,
А точнее – набитый дурак.
Откровенно признаюсь и честно,
Все бывает и этак и так.
Иногда я – мужик интересный,
А бываю набитый дурак.
Алексей Муранов
В плену оптимизма
От моря рукотворного
Совсем невдалеке
Стоит село Прозорово
На Редьме на реке.
Красивое, открытое,
Хорошее село.
Давно, в года забытые,
Построено оно.
Во все четыре стороны
Дороженьки бегут.
Здесь люди больше добрые,
Чем всякие, живут.
Надеждой и опорою
На жизненном пути
Своя администрация
В Прозорове сидит.
Кого-то пожалеет,
Кого-то пожурит.
Кому-то на грядущее
Чего-то посулит.
Стоят три магазина –
Селу большая честь.
Там много всякой всячины,
Всего не перечесть.
Не то, что было ранее,
В застойном далеке,
Но главное достоинство –
Уходишь налегке.
Пускай хоть не столовая –
Есть скромное кафе.
Зайди – и враз окажешься
Немного подшофе.
Михаила Архангела
Есть церковь под крестом
И батюшка старательный,
Отзывчивый притом.
Когда проблемы с совестью,
Иль к ближнему глухи,
Покайтесь православные,
И скинет все грехи.
И спите, не ворочаясь,
До третьих петухов,
Живите припеваючи
До будущих грехов.
Еще библиотека есть,
И школа, и медпункт,
Культуры дом и почта,
Детсадик и ветпункт.
Да, много заведений
В старинном во селе,
Работать только некому
На матушке-земле.
Плуги, копалки, сеялки
Куда-то увезли,
Поля кругом широкие
Грибами заросли.
И бродят у Прозорова
Лоси да кабаны,
Стреляют их охотники
Не с нашей стороны.
Давно уж нет в Прозорове
Ни свинок, ни коров,
Остались в зиму маяться
Лишь несколько голов.
Зато в селе Прозорове
Полно змеевиков –
Решили бабы вытравить
Последних мужиков.
Но скоро все изменится,
Мы все перечеркнем
И эту ситуацию
Во благо обернем:
Селу названье новое –
Невзорово – дадим,
Европу и Америку
До пяток удивим!
Туристы чужеземные
Попрут на нас глазеть,
И будут покровители
От радости балдеть.
Польются инвестиции –
Какая благодать!
И дяденьки богатые
Приедут отдыхать.
А мы в селе Невзорове
По лапоткам сплетем,
На дяденек помолимся,
Корзиночки возьмем.
Нам с ними будет весело
И интересно жить –
Мы будем их грибами
И ягодой кормить.
Не будет нас счастливее
Во всей святой Руси.
Другую долю надо ли?
Да Боже упаси!
Николай Мурашов
Из детства
Помню, папка махорку курил,
Помню грабли большие и косы,
Шелест сена, в сарае мелькание вил –
Эту “музыку” дней сенокосных.
Помню, так не хотели дождя,
Ну а он тут нагрянул некстати.
Мы с отцом запрягаем коня,
Слыша дальнего грома раскаты.
В этот раз мы успели. И дождь
Опустевшие гладил поляны.
А у папки – морщинки в ту ночь
На лице, от усталости пьяном.
Сколько раз в сенокос дождик лил,
Столько было “боев” и “сражений”!
Ну а папка махорку курил,
И потом что-то мерил саженью.
Мерил долго, в блокнот все писал,
Хмурил брови, глядел на покосы…
Он ведь высших-то школ не кончал
И считал: шестью шесть –
тридцать восемь.
Он в сердцах косу в руки берет,
Та зашлась широко – ну, отмашка!
Взмокший, папка прокосом идет,
А вокруг – васильки и ромашки.
Прощание с коровой
Вот и все. Затворились ворота,
На дворе – пустота, тишина.
Трактор резво пошел к “заготскоту”,
Увозя нашу Марту туда.
Мама долго металась по дому,
В фартук прятала слезы свои:
Увезли со двора не корову –
Мамы часть в этот день увезли.
Уж она повидала буренок!
Много лет от темна до темна
За скотиной, считай что с девчонок,
Хлопотливо ходила она.
И на труд откликалась корова –
Выручал нас молочный ручей.
Было так и в бесхлебье Хрущева,
И в безденежье ельцинских дней.
Но незыблемы жизни законы:
Маме минуло семьдесят лет –
Подержала еще бы корову,
Да ни сил, ни здоровья уж нет.
И… чуть скрипнув, закрылись ворота,
Опустилась на двор тишина.
Моя мама прощалась с коровой –
Словно с жизнью прощалась она.
Бабушкин квас
Июльский день. Стучится зной в окошко.
Мир пахнет сеном. Жажда. Пот. Жара.
– Баб, поцежу кваску немножко?
– Да разве жаль. Ядреный он с утра.
В сенях темно. В углу стоит квасница.
Ведра на три. И тянет холодком.
– Баб, кринка-то хоть скоро нацедится?
– Давай сама. Опять ты босиком.
Пью на крыльце.
Приятно щиплет в горле.
По телу пробегает благодать.
– Баб, мужики просили квасу в поле…
– Да разве жаль! Цеди. Не покупать.
С годами гаснут впечатленья детства.
Стирается их звонкая печать.
Но баба Саша, квас – все это в сердце.
Родился с этим – с этим умирать.
Светлана Груздева
Уходящий пейзаж
Уходящее время. Уходящие мы.
Убегают вдоль рельсов березы да ели.
И в преддверии долгой нелегкой зимы
Два слепых маячка различаются еле.
Уцелевшего дома мерцают огни.
От деревни остались пожара кошмары:
Злая дымка тумана, трухлявые пни,
Да кресты на погосте,
да бурые мшары…
Все, что теплится в нас –
уходящий пейзаж.
Но вальсируют листья,
желая продленья!
И костлявой рукой наведен макияж
На поблекшем лице моего поколенья.
Река Кудаша
Берез нечесаные косы.
По пояс здесь растет трава.
В Кудаше тонут все вопросы:
Река заведомо права.
Любую боль твою услышит,
Лишь бросишь камешек в нее…
Круги все шире, боль все тише –
И подступает забытье…
И эти травы луговые,
И желтых ирисов кольцо…
Я увидала здесь впервые
России милое лицо!
Пусть есть места на свете краше,
Но в них уже не буду я…
И до креста со мной – Кудаша,
Речная родина моя.
Лето тает
М.Г.
Лето тает где-то, тает,
Тает не спеша…
Одуванчик облетает –
Чьи-то души отлетают…
Не моя душа!
Буду я жива, покуда
Разгорается в нас Чуда
Долгожданный свет…
Но померкнет – я не буду:
Вот была и – нет…
Владимир Шалгунов
* * *
А мне опять война приснилась.
Передо мной какой-то сброд.
Я для броска готовлю силы,
Затем кричу: – За мной, впере-е-ед!
– Проснись, – вы скажете, – довольно,
Тогда отец фашистов бил,
А ты под стол пешком ходил,
И ни к чему такая вольность.
Не спорю. Мужество отцово.
Но не о прошлом только речь.
Скажите, как от пуль свинцовых
Детей сегодня уберечь?
* * *
Светилась веселой рекламой
Столица среди деревень,
А домик в деревне у мамы
Споткнулся. И рухнул плетень.
Дом будто рванулся вдогонку,
Пытаясь вернуть беглеца.
Дождинки со стекол оконных
Стекали, как слезы с лица