Буквально с первых строк книга Евгения Попова “Памятник тяжелой волне” захватила пестрым многообразием и разноголосицей звуков и понесла “по воле волн”, как и было изначально задумано поэтом. В мире, “который так тяжел”, что напоминает “вал девятый” – пик, высшую точку “тяжелой волны”, все-таки вопреки буре и “черным, черным числам судьбы” побеждают “светлые, светлые дни”, озаренные радостью плывущего корабля.
В калейдоскопе образов и тем автору удалось охватить все и сразу – “объять необъятное”, выткав свой особый поэтический узор родной земли, когда “звуки необъятного восхищения полетом ажурно врезаются в память”. И нам не стоит “вмешиваться в планы” Вселенной, где порой многое мгновенно изменяется, нужно лишь успеть за мыслью автора, уловить и не потерять незримую нить, связующую века. Предстает зримая и цикличная картина мирозданья, складывающаяся из отдельных штрихов, образующих четкую цепочку событий, когда можно, “словно протоящер, взломав века, взойти опять”, чтобы вновь все повторить сначала. Жизнь в стихах Евгения Попова – это не сон, а постоянное развитие, познание, а еще риск и выбор. “Оторви, как старую кору” отжившее, что мешает на пути вперед, и ты почувствуешь колоссальное ощущение свободы, тебе ничего не надо бояться, ведь из хаоса, из темноты душевных сомнений и рождается истинная гармония.
Сложные сюжетные пазлы стихов начинают складываться в логический рисунок бытия. Шифр и код языка поэзии Евгения Попова разгадывается, благодаря интеллектуальной игре ума. Будучи лириком и романтиком, конструктивистом и экспериментатором, он проверяет нас на чутье и вкус к различным стилям и формам, открывающим новую суть.
Мир, созданный поэтом, похож на Ноев ковчег – не случайно там было из каждого вида по паре живых существ. Художник, словно очерчивает символический круг, ведь “во Вселенной нет границы./ Жизнь возникает постепенно”; “Вселенная, завернутая в ракушку,/ На кромку берега взошла”. Да и сам Евгений Попов говорит о себе: “непроспавший птичник”, а в его стихах “и читаешь между строк/ человеческое, птичье”. Поэзия автора населена живым, много воздуха, света, и “пространство дышит”. Деревья, вода, птицы, цветы, солнце, голоса природы переносятся в наши души. Хочется “Из малого ковша Медведицы/ Напиться ключевой воды”.
Марина Цветаева писала: “…Во мне нового ничего, кроме моей поэтической отзывчивости на новое звучание воздуха”. Евгений Попов поражает новизной по-своему: взгляд его независим и трепетно проникновенен:
Прекрасное листвы прикосновенье.
И разворот реки первопрестольной…
Живое удивляет светлой тенью,
И ослепляет жалостью невольной.
Душевная экология расстилает перед ним бескрайние дали родины, в которых он плывет “тихим облаком”. Любые пейзажи помогает понять “ударный птичий слог”: “это поле я прочел”, – резюмирует поэт. Рифмованный “графитовый оплот стиха”, где предельно отточены “стержни строк”, не мешает ему услышать классического мастера Басе, а “ведические струны ветра” превращают лаконичные строки в “космические струи”. Мы созерцаем уникальный мир, непохожий ни на какие другие миры, мир, построенный по особым законам красоты, ведомый только самому поэту, когда он свободен и “мыслит нестандартно”, “до обидного творчески мыслит”. Вот его необычные строки: “Я пойду на выставку лиц” или: “Спутник тихо меж звезд скользнет”, а чего стоит такая строка: “Это звезда убитого ребенка” – из стихотворения:
Это яблоко никогда не упадет
Его никто не надкусит
Оно будет висеть так долго
Как долго висит свет звезды
Погибшей тьмы световых лет назад
Оно будет переливаться
Всеми ароматами жизни
Всеми радостями недоступной жизни
Будет звенеть
Всеми колокольчиками рая
Но никогда не узнает
Что не рождалось
Это звезда убитого ребенка
Интересно, как порой поэты перекликаются сквозь пространство и время, словно получают какой-то божественный и восхитительный удар в сердце, но при этом каждый идет в творчестве своей независимой дорогой, предопределенной свыше. Так, у русской поэтессы Татьяны Лейко, живущей в Беларуси, есть стихотворение “Нерожденные дети,/ с голубыми, как сон, глазами,/ за ними, за синим небом,/ за розовою зарею…/ Вовремя вас не позвали,/ а теперь уже поздно./ Нерожденные дети/ в ночи зажигают звезды”.
Евгений Попов стихотворец неординарный, имеющий свой особый стиль. Сколько поэтов пытались соперничать с лирикой известного Владимира Маяковского, не ушел от соблазна и он, но риск стоил этого. Если большинство творцов мечтают “звезды зажигать”, чтобы это было “кому-нибудь нужно”, то Евгений Попов и здесь оригинален, не подражая никому: “И груда звезд слежалась у порога,/ их перебрать бы надо”, – буднично заявляет он, зная, что среди всех звезд нужна лишь одна.
Но не так легок крест поэта, не отболела еще эпоха, он верит, что “придет справедливый парад”. Баллада о сержанте Громове вмещает в себя множество смыслов, трансформируя которые можно было бы составить не одно стихотворение. Трагические нелепости жизни имеют и определенную логику бытия, где переплетаются реальность и фантазия, как в сказке “Болотная быль”, подвластной извечной русской истине: “Наша судьба – в спасенье души”. Жизнь состоит из тонких связей, имеющих причину и следствие, лишь сила Правды, Надежда и Вера в себя ведут нас по миру, а ради этого и стоит жить, “чтобы голос бежал за мной,/ Чтобы с небом бодался лес,/ Чтоб дрожал по-над лугом зной,/ Чтобы легким казался крест”.
Людмила Воробьева
г. Минск
