Один из моих предков в начале XVII века был сначала реестровым казаком на службе польского короля, происходя из православного населения Малороссии, входившей тогда в состав Речи Посполитой, но после Брестской унии, сделавший выбор в пользу Москвы и воевавший на стороне Хмельницкого в составе запорожского казачества. После ряда побед над поляками он выдвинулся в казачьего “старшину”, стал киевским полковником при несчастном гетмане Брюховецком, ездил с ним в составе известного посольства к царю Алексею Михайловичу, который пожаловал ему “за боевые заслуги” пару деревень на освобожденной Черниговщине. Когда же гетман Брюховецкий начал проявлять признаки “шатости”, предок остался верным своему выбору, за что правобережным гетманом Дорошенко был посажен в тюрьму за упрямство.
По себе предок оставил сборник воспоминаний, и на него часто ссылаются в своих работах историки этого периода, поскольку он является “ярким срезом времени”, с одной стороны, и – “карманной библиотекой”, не покидавшей своего хозяина даже в боях, – с другой.
Я этот сборник держал в руках, поскольку он по настоящее время хранится в Публичной библиотеке Санкт-Петербурга. В нем, помимо завещания предка своему потомству и хроники сопутствовавших ему исторических событий, в которых он лично принимал участие, приведены также апологетические и полемические произведения против католической экспансии, Житие князя Владимира Крестителя, жизнеописание исповедника и мученика св. Афанасия Брестского, сначала бесстрашно и самоотверженно защищавшего Православие перед католиками в польском Сейме, а потом юродствовавшего, поскольку прямо делать это было просто смерти подобно, наконец, в сборнике воспоминаний Василия имеется довольно обстоятельное описание обретения Купятицкого образа Божией Матери, доныне почитаемого в бассейне Припяти, как на Украине, так и в Белоруссии, а также описание чудес, с этим образом связанных. Потомство славного предка под давлением обстоятельств беднело и дрейфовало, задержалось на некоторое время на Гомельщине, пока по столыпинской реформе не выехало в красноярскую тайгу, на новые земли, поселившись там “белорусской колонией” в 1909 году и прожив в ней до начала 60-х гг. прошлого века.
Родители на лето отвозили меня в деревню к моим деду с бабой по отцу, и от них уже я научился белорусскому языку (по-русски они не говорили вообще), а белорусский язык, как известно, – это один из изводов польского языка. Польский язык поэтому (а затем и украинский) я без труда выучил за два года армии в 1978 году, после чего прочитал огромное количество литературы на всех перечисленных языках. С тех пор я довольно хорошо представляю себе оптику трех народов – носителей этих языков, через которую некоторые русские тексты видятся “на особицу”.
Сегодняшняя Польша – практически моноконфессиональная страна, большинство населения которой исповедуют католицизм. Православные граждане Польши, которых в настоящее время также немало, сегодня окормляются и опекаются Польской Православной Автокефальной Церковью, и служба в польских православных храмах осуществляется на церковнославянском языке на основе хорошо знакомой нам литургии святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста. По состоянию на 2005 год Польская Православная церковь насчитывала шесть епархий, более 250 приходов, 410 церквей, 259 священнослужителей и около 600 000 верующих.
В большинстве храмов Польской Католической Церкви после Второго Ватиканского собора (1962-1965) проводится модернизированная служба на современном польском языке с отдельными латинскими фрагментами, за исключением небольшого числа храмов, в которых служится так называемая тридентская месса на латинском языке без изъятий, принятая на одноименном соборе в XVI в…
Дело перевода православных катихизисов на польский язык, с одной стороны, имеет более чем трехсотлетнюю историю, с другой – оно совершенно новое.
Первые православные катихизисы на польском языке были составлены полоцким архиепископом Мелетием Смотрицким и киевским митрополитом Петром Могилой в конце XVI – начале XVII вв., когда под влиянием Реформации и вскоре после появления первых переводов библейских, богослужебных и вероисповедных текстов сначала на немецкий, а затем и на польский язык, в католической Польше стали возникать библейские и катихизические тексты в переводах на польский язык католиками (иезуитами, в рамках контрреформации), а также польскими лютеранами, кальвинистами и арианами.
Именно тогда и были составлены и первые православные катихизисы Смотрицкого и Могилы на польском языке, целью которых – кроме православной катихизации населения – была дипломатически аргументированная защита основ православной веры на восточных окраинах Речи Посполитой, заселенных преимущественно православным населением.
Народ на западных рубежах Белоруссии и во всей Польше обладает незаурядной душевностью и теплотой, церковностью и любовью к богослужениям, искренностью и порядочностью в исполнении треб, певучестью и особой трогательной благожелательностью по отношению к священству. Следует отметить особенности повседневного языка православного населения восточных окраин Польши того времени, перенасыщенного, как бы сказали сегодня, “малоруссизмами”. Язык же православных священников и богословов, помимо “малоруссизмов”, изобиловал полонизмами и латинизмами, по причине отсутствия в то время православных учебных и богословских институтов, за исключением КиевоМогилянской академии.
Академический язык православного богословия тогда только нащупывал свой лексикон, фразеологию, риторику и акцентуацию.
После трех разделов Польши в конце XVIII века и вхождения части ее в состав Российской империи, после изменения позиции католицизма на этих территориях – с доминирующей на условно-подчиненную российским властям – необходимость в переводах катихизических текстов на польский язык на долгое время отошла на дальний план. Позиции католицизма и православия расходились. В период, продолжавшийся с распада Польши и до ее возрождения в 1918 году, попыток перевода катихизисов на польский язык не предпринималось вообще. К концу XIX века русская историко-богословская школа получила стремительное развитие, обогатившись множеством самостоятельных трудов, принадлежавших русским православным авторам, не уступавшим, а часто превосходившим своих протестантских и католических коллег глубиной исследования предмета, строгостью аргументации, неповторимой стилистикой изложения материала. К сожалению, развитие русской историко-богословской школы было прервано революцией, после которой вопрос перевода православных текстов на иностранные языки надолго перестал быть актуальным. Однако Русская Православная Церковь не только не умерла, но, обогатившись подвижническим, мученическим и исповедническим опытом, она вышла из тяжких испытаний не поверженной, а окрепшей и в значительной мере очищенной.
В современных условиях ясное выражение основ православной веры, прошедшей испытания “огнем, водой и медными трубами”, представляет не просто академический интерес для иноконфессиональных читателей, но является важным свидетельством о Пути, Истине и Жизни.
Красота оформленного столетиями православного богословского языка с трудом передается переводу на язык польской теологии с ее хорошо разработанным, устойчивым лексиконом. Слишком далеко разошлись риторика и фразеология, а также акценты двух однокорневых славянских языков под влиянием, с одной стороны – греческой богословской, с другой – латинской теологической традиций, пронизавших польский и, соответственно, русский языки буквально до самого своего основания. Однако смысл многих устоявшихся православных оборотов, а также некоторых сложносоставных слов византийского происхождения, теряющийся в результате перевода по отдельности, как бы вновь начинает прорастать из контекста неторопливого повествования современного нам “Православного Катихизиса” И.А. Глухова, сочетающего в себе строгость изложения с теплотой интонации, в равной степени принадлежащих как православной богословской традиции вообще, так и автору представляемого вниманию иностранного читателя труда, в частности. В основе этого издания лекции И.А. Глухова по одноименному курсу, прочитанному в 60-е гг. в Московской Духовной семинарии.
Ветхозаветные и Евангельские цитаты в тексте польской версии катихизиса заимствуются из так называемой “Библии Якуба Вуйка” (1599), отличающейся не только точностью перевода но и неповторимой красотой и возвышенностью стиля, нивелированных в более поздних переводах Св. Писания на польский язык.
Работа по переводу на польский принесла всем нам, участникам переводческой деятельности из России и Польши, несомненное удовлетворение и опыт в предстоящих трудах по переводу подобной литературы. И смысл ее, прежде всего, состоит в том, чтобы дать носителю иного языка, иной культуры, иной конфессиональной принадлежности представление о православии не из вторых рук, а в изложении православного же автора, бережно переведенном на язык читателя. Такое взаимопроникновение и диалог культур будут способствовать укреплению российско-польских отношений, миру и добрососедству восточно- и западнославянских народов.
Владимир Дворецкий
