Балканы “пропускают сквозь строй”

Пульсирующее отражение темы беженцев позволяет  на стадии ремиссии обратиться к географическим и  прочим нюансам. Ибо при обострении они кажутся  вторичными. Разговор о беженцах обычно затрагивает  три региона: Западную Европу, особенно Германию,  куда они в массе прибывают; покидаемую ими ближнеи  средневосточную родину; наконец, Турцию –  перевальную базу почти для четырёх пятых  миграционного потока, притом что на турецкой  территории спасаются более 2 миллионов беженцев.  Обратим внимание на Балканы: о них, как правило,  говорят односложно. А зря.
Начнём с того, что именно через Македонию и Сербию  с Хорватией (с меньшим участием Словении) в Европу  следуют уже упомянутые четыре пятых беженцев. О неминуемых  для многих из них Греции, Болгарии, Венгрии –  в другой раз. Но инфраструктура транзита уязвимее стационарных  пунктов размещения. Ибо власти транзитных  стран стремятся побыстрее спровадить гостей подальше  без неподъёмных для них финансовых и прочих затрат.  А это чревато эксцессами и провокациями не локального  значения. Хотя бы потому, что на Балканах находится  от 60 до 100 тысяч перемещенных лиц, оставшихся  там со времён конфликта 90-х годов. Третий момент –  выходцы из бывшей Югославии сами образуют в Западной  Европе одну из трёх главных “иноземных общин”, наряду  с турками и арабами. Таким образом, арабы, “обиженные”  на Балканах, могут оказаться злопамятными уже  в новом для себя “полноценно” европейском окружении.  Такая гремучая смесь создаёт для Балкан не только организационные  и хозяйственные проблемы, но и политиБалканы  “пропускают сквозь строй”  ческие. С не исключаемым переходом в геополитику.
В формальном смысле социально-экономическая динамика  – главный показатель готовности балканских  стран к вступлению в ЕС – сбивается самим Евросоюзом,  оставляя череду обоюдоострых вопросов: кто и за  что платит сегодня?; кем, когда и на каких условиях будут  компенсированы постоянно растущие расходы? А они  для Македонии, Сербии, Хорватии и Венгрии уже суммарно  составили от 180 млн. до 340 млн. евро – только с  начала летней миграционной волны 2015 г. Сама размытость  суммы оставляет широкое поле для споров, кто  как поиздержался, следовательно, больше помог “Европе”?  Ещё умозрительнее – разделение стран на  “крыльцо” (Турция), “коридор” (Греция и Балканы), “регистратуру”  (Венгрия и Австрия) и собственно “гостиную”  (Германия и дальше). По мере увеличения потока беженцев  всё явственней встаёт вопрос, с чьего “кордона”  Евросоюз принимает на себя финансовую ответственность,  а до какого рубежа, в основном, выражает солидарность  с участниками “общей гуманитарной миссии”?
Дело усугубляется периодическими напоминаниями  Брюсселя о неизбежности межгосударственного квотирования  мест расселения мигрантов. Такая перспектива  не отвергается с порога ни одной из балканских столиц.  Но дьявол, как известно, таится в деталях. Кому  кого предстоит принять? Белградские политологи солидарно  считают: если кого и принимать, то христиан, ибо  мусульмане и без того вызывают у сербов сложные ассоциации.  Но, во-первых, едва ли не все беженцы вообще  не рассматривают Балканы для ПМЖ. При этом сирийские  (других по существу нет) христиане тем более  рассчитывают осесть исключительно на Западе.
Во-вторых, действия властей даже в форсмажорных  условиях предполагают хотя бы относительную ясность  перспектив, не говоря о правовой и, как минимум, статистической  определённости. Но ЕСовские, а заодно и  международные инстанции, запутывают, кажется, всё,  что относится не только к мигрантам, но и соседям по  континенту. Так, официальная позиция Евросоюза состоит  в первоочередном приёме тех, кто пострадал от  войны. Остальных, в частности экономических беженцев,  принимать вроде бы не отказываются, но только  после первичной регистрации, которая, как выяснилась,  стоит от 500 до 3000 евро. Когда же на венгерско-австрийской  границе оказываются косовары с пакистанскими  документами при турецких штампах, еврофемида  впадает в ступор. Приведём ещё пару говорящих примеров:  число трудно относимых к какой-либо категории  нелегалов, задержанных при попытке пересечения только  сербско-венгерской границы, выросло с 2000 в 2010  году до 60 000 в 2015-м. При этом в 2014 году законный  статус получили 10 человек в Македонии и лишь 1 – в  Сербии. Или такое: в один из сентябрьских дней австрийские  власти приняли менее 50 “отштампованных”, а  более 2500 тех, кто без штампов, отправили назад. Как  вы думаете, далеко ли они уехали? Но это можно списать  на неразбериху, правовые “лагуны”, эксцессы исполнителей  и прочее.
Но как быть с главными цифрами и откуда, кстати говоря, вести счёт? По данным Верховного комиссара ООН  по делам беженцев, число лиц, вынужденно покинувших  свои родные места, достигло к лету 2015 года 60 миллионов.  Из них в Европу прибыли от 650 до 800 тысяч с  какими ни есть оправдательными документами и около  300 тысяч – без них. 500-миллионная Европа может с  разной скоростью, но в целом успешно адаптировать до  1 миллиона мигрантов, прибывших сюда за последние  годы. При увеличении численности зарегистрированных  беженцев до 2 миллионов ожидается так называемый  троичный хронокультурный диссонанс – это когда устроившиеся  мигранты столкнутся с неадаптированными и все  вместе предъявят счёт властям (хорошо, если при этом  не подерутся как местные, так и международные власти!).  Парадокс вот в чём: чем быстрее адаптируется нынешний  миллион, тем скорее он пополнится вторым, из  числа родственников “первого”. Кстати, расходы на адаптацию  второго миллиона будут расти не в арифметической,  а геометрической прогрессии. Сегодняшние затраты  стран Евросоюза составили около 10 миллиардов евро.  Но создание десятков, а то и сотен гос- и иных учреждений  по делам мигрантов обойдётся в сумму на порядок  большую. Прогнозируемые при этом от 100 до 200 миллиардов  говорят за себя и своих статистиков-бухгалтеров.  Поэтому некоторые конфликтологи предрекают Европе  повторение такого же миграционного кризиса, который  она пережила после второй мировой. Если при нынешних  тенденциях Европа примет 3-миллионного беженца,  ожидаемого на фоне следующей весенне-летней миграционной  волны, сегодняшние расчёты могут не просто  оказаться бессмысленными, но сказаться на общеевропейской  стабильности. С балканской колокольни-минарета  тем более очевидно, что евро не ровным слоем рассыпаны  по континенту.
В-третьих, сербов и хорватов удивляет относительное  материальное благополучие почти половины беженцев.  Свои сбережения они берегут для вожделенной Германии,  по пути уповая на сострадание и гуманитарную помощь.  Если даже по минимальной квоте придётся когото  размещать (на это уйдут тоже миллионы евро), где  гарантия, что они (беженцы и евро) здесь осядут? А если  и осядут, как гости будут выстраивать отношения с властями  и соседями в правовом и межэтническом смысле?  Ещё в начале сентября в соседней Боснии (на мусульманской  территории) остановились то ли четверо мусульман,  то ли четыре такие же семьи. Больше о них  ничего не слышно: они или “растворились”, или перебрались  на север. Этот малозаметный эпизод показателен  выраженной беженцами мотивацией, по-видимому,  характерной не только для этой “четвёрки”: исстрадавшись  на своей родине, они направляются туда, где  можно “свободно молиться”, а в остальном жить, “как  все”, на пособия. В мусульманском же окружении (то  есть, среди единоверцев-бошняков) такое, по их мнению,  не пройдёт. В сербской же печати промелькнул и  ещё один нюанс, не свойственный “политкорректной  Европе”: не сомневаясь в бедственном положении большинства  мигрантов, журналист задался вопросом: почему  беженцы не защищают своё право “свободно молиться”  на родине, перепоручая её будущее другим, возможно,  менее достойным соотечественникам?
Отсюда, в-четвёртых – попурри из сербских газет, без  кавычек. В Белграде стали регулярно встречаться молодые  люди, не говорящие по-сербски и не похожие на  беженцев. Они ходят обычно тройками, стараются не  выделяться, хотя бросается в глаза их спортивное телосложение.  Сплочённые тройки замечены и в других  сербских городах. Большинство из появившихся в Сербии  “пришельцев” – мужчины не старше 27 лет, почти все  – исламского вероисповедания, 56 проц. – без семей.  Они не любят фотографироваться, не стеснены в денежных  средствах. Первое, что приходит в голову: под  видом беженцев в страну прибывают хорошо обученные  и прошедшие через “горячие точки” исламисты. Распределяясь  по территории Сербии и концентрируясь, в основном,  на юге, они легко могут стать силой, которая  выступит в поддержку “балканских братьев-мусульман”.  Сейчас в Сербии сосредоточены около 1000 “воинов  джихада”, из них около 200 – в Белграде. Среди них много  косоваров (!). Деньги они получают от “братьев из Вены”  (?). Среди тысяч беженцев легко “затеряться” одному  “спящему” террористу. Задача таких “одиночек-слипперов”  – спрятаться в толпе и ждать приказа. Координацию  их действий осуществляют местные албанцы-ваххабиты,  они же прямо на месте вербуют новых сторонников.  В соседней с Сербией Боснии находятся 3400 потенциально  опасных субъектов, способных совершать  террористические акты (среди них нет ни одного серба).  Кстати, на территории мусульманско-хорватской федерации  в Боснии имеется 5 оружейных производств. Одновременные  теракты в крупных городах на Балканах  оттянут на себя внимание, а главные события развернутся  на юге Сербии, где албанцы сделают ещё один шаг  к объединению. В это время косовские албанцы двинутся  на север в Косовска-Митровицу. Тирана, которая раньше  отмежёвывалась ото всех событий за пределами  Албании, теперь говорит, что не может контролировать  стремление соотечественников объединить все территории  с большинством албанского населения. На юге  Сербии и в Черногории уже действуют исламистские  организации “Ваххабия” и “Красная роза”, в Македонии –  “Тарикат”, в Косове и севере Албании – ячейки “Аль-Каиды”.  Их цель – образование “Зелёной трансверзалы”, то  есть, сплошного пояса мусульманских государств в подбрюшье  Европы. И, похоже, осуществление этого плана  подошло к завершающему этапу.
Не только сербские СМИ обращают внимание на синхронизацию  с 2014 года действий ИГИЛ и балканских  исламистов. С одной стороны, во всех балканских странах  последовательно внедрялась модель внешнего управления,  подавлявшая проявления государственного  суверенитета, но полного успеха Вашингтон здесь не  добился. Изо всех сил защищается Республика Сербская  в Боснии, пытается отстоять целостность страны  Македония, Сербия никак не признает Косово, и все эти  страны продолжают надеяться на Россию. А “решать  проблему” с непокорными балканскими славянами американцам  надо. Тем более что, по словам посла США в  Приштине, “Косово упало на самые низкие позиции в  списках американских интересов, так как проблемы в  других регионах имеют больший приоритет”. И это несмотря  на расхожую шутку: из космоса видны Великая  китайская стена и военная база США в Косово “Бондстил”.  С другой стороны, рост исламского радикализма  на Балканах налицо и без американцев. А может (чем  чёрт не шутит?), и благодаря им.
Перед направлением материала в редакцию ещё раз  пробежимся по “утренним”, так сказать, балканским газетам.  Вот их главные темы: в последние недели Венгрия,  а за ней и Хорватия фактически прекратили принимать  беженцев, в связке с ними действуют и Словения с  Австрией. Создается впечатление, будто ЕС и НАТО намеренно  увеличивают концентрацию беженцев в Македонии  и Сербии. Македонии явно хотят отомстить за готовность  принять “Турецкий поток”. А Сербией недовольны  за усиление контактов с Россией (прежде всего, военных)  и вообще за “русофильство” президента Николича  и особенно премьера Вучича. На память приходит  грустный сербский фразеологизм: пролазе кроз топлог  зеца, то есть, ещё “свеженьких (тёплых) зайчиков (по  созвучию – зэков) пропустить сквозь строй таких же, но  уже “тёртых и бывалых”. У сербов и македонцев, по-видимому,  есть, что с чем сравнивать. И резюме: “Алло,  народ, проснись! По поводу исламизации Европы я не  уверен, а вот исламизация Сербии – это точно”.
Снизим публицистический, а заодно конспирологический  накал. Обратимся к тому, что очевидно при любом  приближении к теме. В январе 2014 года киевский майдан,  а заодно олимпийские страсти почти вытеснили из  медийного поля события, произошедшие тогда в Боснии,  причём практически во всех районах-кантонах: Сараево,  Зеница, Бихач, Мостар, Баня Лука. Массовое недовольство  было вызвано невиданной коррумпированностью  и неспособностью властей снизить безработицу,  тогда и поныне составляющей до 50 проц. Даже в  Тузлянском кантоне, насчитывающем около полумиллиона  жителей, число безработных составляет сто тысяч.  А ведь по давней социальной репутации Тузла, как  один из ведущих промышленных центров бывшей Югославии,  воспринималась в одном ряду с “чиновничьим”  Белградом и “университетским” Загребом… Скажем  правду: на остальных Балканах ситуация, мягко говоря,  не контрастная.
Ясно одно: Балканы не могут ни остановить волну беженцев,  ни посодействовать в решении кризиса вокруг  них. Зато в очередной раз взорвать “подбрюшье Европы”  может банальная драка носителей по-разному подсолнечного  темперамента. Не говоря о чём-то “поконспирологичней”…
Борис Подопригора, востоковед, член Экспертноаналитического  совета при Комитете по делам СНГ,  евразийской интеграции и соотечественников  Госдумы России