Литературное объединение “Мгинские мосты” основали в 2007 году поэты Денис Балин, Светлана Конева и Салават Шамшутдинов. В 2008 году в объединение пришли авторисполнитель Александр Родионов и поэт Ольга Вербина. Из этих пятерых творчески одарённых и неравнодушных людей сложился актив объединения, а впоследствии редакционный совет литературно-публицистического альманаха “Мгинские мосты”, издаваемого с 2008 года, и организационный комитет одноимённого Международного литературно-музыкального фестиваля, который мгинчане ежегодно проводят с 2009 года. В настоящее время и альманах, и фестиваль поддерживает губернатор Ленинградской области А.Ю. Дрозденко. В обоих проектах объединения принимают участие авторы стихов и песен из различных районов Ленинградской области, других регионов России и зарубежных стран. Возрастной диапазон участников – от 8 до 90 лет. Руководит объединением поэт, публицист, член Союза писателей России Светлана Конева. Сегодня мы предлагаем читателям подборку стихотворений авторов объединения “Мгинские мосты” – и тех, кто стоял у истоков его зарождения, и чьи имена вам уже знакомы, и “новичков”, пришедших в ЛитО совсем недавно.
Денис Балин
***
Я выпью берёзовый сок глоток за глотком,
прищурюсь в лучах своим глазом-японцем.
Наступит весна на меня и раздавит жуком,
согреет пятно моей жизни горячее солнце.
Как это прекрасно: зеленой травы густота.
Хочу стать свободным, таким же,
как русское поле,
а лучше, бескрайним, что синяя эта вода
на небе бездонном.
На небе похожем, на море.
Сегодня весна меняется минус на плюс,
Становятся будни светлей
и заметно теплее.
Уехать бы в Крым
давить бесхребетных медуз,
жить в доме у моря
и звезды считать Галилеем.
Сегодня весна. Я выпью берёзовый сок.
Прохожий идет не спеша,
не прячась от стужи.
Душа расцветает. В руках умирает снежок.
И люди вокруг расцветают,
и светят наружу.
***
Коктебель засыпает, уснула богиня Иштар,
много звезд, но луна равнодушна
и словно не с ними.
Не уснуть, хоть Гомера читай,
я всего прочитал,
только счет кораблям потеряв
с парусами тугими.
Кара-Даг безразличен ко всем
понаехавшим тут,
он безоблачно спит и не знает
про наш муравейник.
Коктебель засыпает,
и сны его жителей ждут.
Спит Волошин, серебряный век
и заснул современник.
Дарья Беляева
***
Солнце в разливе лазурного неба,
Нева растеклась ледяным молоком,
На трассе “Февраль” – середина пробега
От минуса к плюсу скользит с ветерком.
Тот ветер, пропитанный
хворью простудной,
Земле приклонил сухостои в полях,
Лесные массивы под сахарной пудрой
Баюкают зиму в еловых ветвях.
А ночью завьюжит, сугробы навалит,
И в городе смог растушует метель,
К утру в целый ряд из-под крыш нависает
Сосулек причудливая карамель.
Еще далеко до апрельской капели,
Зелёных проталин и первых цветов.
Кружится Февраль на своей карусели,
Ко встрече весны он совсем не готов.
Татьяна Беляева
Время
Каким бывает разным время…
Оно то мчится и летит,
То остановится мгновенье,
И ты паришь! Оно – стоит.
Но слишком долги те минуты,
Когда любимый не с тобой.
И время тянется как будто.
Нам час за год в разлуке той.
И ты его торопишь, просишь
Бежать быстрей, идти вперед.
И ожиданием живешь лишь,
Надеясь, что Он тоже ждет.
Ольга Вербина
Весенняя палитра
На палитре весны голубой и зеленый
на сером –
Неоформленный ряд полудиких
небрежных мазков.
Вместо тающих птиц,
растерявших все перья на белом
Робкой кистью тепло разукрасило
снежный покров.
Время мчится вперед,
позади оставляя перроны.
Неизбежность весны,
как предчувствие, не обмануть.
И потребность в любви,
попирая мирские законы,
Составляет ее обновленную нежную суть.
Свет весенней звезды,
как глоток потаенной надежды,
Что нашепчет мотив исполненья
мечты голубой.
Я весне без оглядки любовь доверяю,
как прежде,
Неширокой тропинкой
по жизни шагая с тобой.
Взгляд изнутри
Ветхой памяти тонкую ткань
распущу в лоскуты.
Ровно сорок узлов завяжу
по количеству вёсен,
Чтобы вспомнить потом
в неизбежную позднюю осень,
Как росли и сбывались мои голубые мечты.
А внутри меня крошево
разных эпох и времен,
Попурри из несхожих кровей,
несозвучных сознаний.
Плюс “вагон и тележка”
из не пригодившихся знаний.
И чутье в бороздах от сомнений,
событий, имен.
А снаружи – то стонет метель,
то дурманит листвой:
Крутит ритмы природа
(так в детстве неслись карусели).
И все дальше от нас тот перрон,
на котором мы сели
В устаревший за годы вагон
на маршрут кольцевой.
“Что же дальше? – вы спросите, –
в чем же основа основ?
Как поэт вы, наверно,
какие-то ставите цели?”
Но со скоростью в сорок узлов
я лечу на пределе
По границе меж двух мирозданий
из яви и снов.
И чем дальше вперед,
тем темнее мне кажется смысл –
Бесконечнее мир и конечнее путь,
что отмерен.
Постороннему взгляду открыто,
что быт мой размерен,
Но все чает далёкого света усталая мысль.
Михаил Дулькин
Молодость
Гитара поет многострунная,
А память стучится в висках.
Осталась пора наша юная
В воздушно-десантных войсках.
Нас в пятом шальном океане
На стропах несла синева,
Но в нашем гвардейском романе
Война дописала слова.
Сквозь шторм огнеметный ревущий
Мы смерти смотрели в глаза.
Наш опыт, с боями растущий,
Войны проверяла гроза.
И где наша молодость шумная?
Лишь сердце трепещет в тисках.
Осталась пора наша юная
В воздушно-десантных войсках.
Игорь Кабанов
Дерево-Россия
I
Хочет листва в журавлиную стаю,
Плачет ветрам о крылатой судьбе.
Листья, как птицы, с ветлы улетают,
Только земля их притянет к себе.
Грустно немного, но как же красиво!
Понял я вдруг, будто в сердце – удар:
Родина – та же плакучая ива
В гулком лесу из других государств.
Вдаль убегали отводы-кочевья,
Прелым стволом чей-то этнос затих,
Страны, народы – большие деревья,
Души людей – это листья на них.
Так же и я, словно блеском зеленым,
Глянцем сознанья смотрю на звезду,
Трогаю разумом ивы и клены,
Что-то ищу, но никак не найду.
И не бессмысленны поиски эти,
Хочется листьями ввысь прорасти!
Мной, как другими живыми на свете,
Родина дышит, поет, шелестит.
II
Жизни зеленою радостью вспыхнут,
Жаль, что потом, на промозглом ветру,
Чувства завянут и песни затихнут,
Дождиком осени выпадет грусть.
Все мы становимся старше и глуше,
Вечного лета у звезд не проси,
И облетают озябшие души
С нежной заплаканной ивы-Руси.
Словно листва, гулкий ветер приемлют,
Что их несет и кружит допоздна,
Только летят они вверх, не на землю,
Новый закон притяженья познав.
Видят туманы, закатную алость,
Смотрят на дерево издалека,
Родина-ива о них разрыдалась
И попросила за них облака.
С птицами будем – чего же нам злиться?
К выси бескрайней когда-то прильнем…
Души людей, как осенние листья,
Падают в небо под мелким дождем.
Светлана Конева
Словенское поле
Я тихонько поглажу окрылье седого креста,
И расслышу тяжёлую поступь веков
за плечами,
Лебединый полёт прослежу
над Святыми ключами,
Чья вода, словно ангелов слёзы,
извечно чиста.
Я на поле взойду
по истёртым ступеням былин,
Ветер вечен здесь тоже,
он крылья растит за спиною,
Их потом сохранить бы хотелось
любою ценою,
Чтобы всласть полетать
над просторами сонных долин.
В древнем храме затеплю свечу,
хоть не выдержан пост,
Попрошу, чтоб Господь
вразумил нас с отцовским терпеньем,
Здесь Он лучше расслышит слова
и вернёт вдохновеньем
Добрый сердца порыв,
даже если наивно он прост.
У начала земель, у ключей
от истоков времён,
У корней осознанья величия нашего рода,
В честном поле словенском
меня настигает свобода
Гордость русской души сохранять среди
прочих племён.
Одесную
“Лицом к лицу – лица не увидать…”
Сергей Есенин
“… Еще меня любите за то,
что я умру”.
Марина Цветаева
“Ату её!” – на пасквили и хамство,
Смолчать бы, да невмочь.
Ошую среди чванного убранства,
Сидеть мне в эту ночь.
Ответственна за судьбы и за строки,
Внесённые в тетрадь,
А тесные сжимают время сроки –
Нельзя переписать.
Ответственна за речи и молчанье –
Суть счастья и потерь,
За честное горенье и сиянье,
Ответствую теперь.
Отверстие меж сущим и всемерным,
Как черная дыра.
Отверженной быть нелегко, наверное,
Попробовать пора.
Отверста даль – иди, куда захочешь,
Да чаянья молчат.
Отчаянной до истеченья ночи
Сидеть, потупив взгляд.
Ошую всех сидящих (нас) минуют
И милости, и честь,
Одумавшись, когда-то одесную
Предложат пересесть,
Но красные останутся пустынны
И угол, и скамья.
Напрасно одесную место стынет,
Как эта ночь моя…
Оксана Михайлова
Есть музыка…
Есть музыка, чей звук нежнее тронет,
Сквозь кожу теплым светом
проскользнет…
Она в глаза озер закат уронит!
Она рассвет на небо разольет!
Есть музыка, что слышит только сердце,
На импульсах взволнованной души,
Она в холодный час дает согреться,
И поднимает выше от земли.
Есть музыка – в ней жизни созерцанье,
Она – огонь, пылающий в крови!
Надежда озаренного сознанья,
Она – бессмертье истинной любви!
Александр Родионов
Автопортрет
К земле прижатый маленький ишак,
Навьючен переметными сумами,
Со смыслом или, может, просто так
Перебираю тощими ногами,
Трясу лениво кисточкой хвоста,
Ушами шевелю чуть-чуть несмело –
Когда б моя сума была пуста,
Тогда б я, может, и затеял дело!
Я жажду трубным криком возвестить
Сокрытых мыслей дивные высоты,
Но стоит только пасть мне отворить –
Хлестать по жопе начинает кто-то.
И я молчу: мне мил небитый зад,
Жую репей надменно вечерами.
Во мне мыслитель и оратор спят,
Тряся во сне ослиными ушами.
Плач Ярославны
Уехал мой витязь на белом коне,
Уехал далёко, забыл обо мне…
А раньше под окнами песни мне пел,
Кольчужкой в сенцах деловито звенел,
Шептал мне, что в мире прекраснее нет,
Что слишком поспешно приходит рассвет,
Что голос мой чист, словно трель соловья,
Что жив он, лишь образ мой в сердце храня.
Портянка, забытая в дальнем углу,
В сенцах отпечаток на грязном полу,
За птичьими стайками топот копыт
По пыльной степи деловито звучит –
Уехал. Не надо рубашки стирать,
Готовить обед и рассол подавать.
А ночью в окошко глядится луна,
Она, как пустая кровать, холодна.
Салават Шамшутдинов
Предвоенный рассвет
Тихо, ночь на дворе, полон мир тишиной.
Спит страна после трудной, рабочей недели.
Дремлет мир, что проснётся
с кровавой войной,
Одевая страну в сапоги и шинели.
Ещё Киев и Брест накрывает туман.
Бродят сны по Крещатику, сея надежды.
Но покой в эту ночь – это только обман.
Мир уже изменился, не будет он прежним.
Вдруг предательский
в окна ворвётся рассвет,
На клочки, разрывая беспечные души.
Окровавленный росчерк, оборванный след,
Разбомблённые сёла, огонь вражьих пушек.
Он расчертит окопами вдоль поперёк
Ту страну, что Отчизной вовеки зовётся.
И горящим туманом накроет восток.
И от горя рыдать будет жаркое солнце.
Жизнь страны тот рассвет
разделил навсегда.
Это до, это после – война в середине.
Обелиск в чистом поле венчает звезда,
Как победная надпись в Рейхстаге
в Берлине!
Коммуналка
Эдгарыч ест кошерную свининку.
По комнате летает чёрный блюз.
Кот рыжий изгибает томно спинку.
Орёт, как резаный, соседский карапуз.
Часы с кукушкой над резным диваном
Ведут отсчёт потерянным годам.
Бутылка водки, рядом два стакана –
В нирвану путь “достойным” господам.
Кот рыжий жрёт кошерную свининку.
По комнате летает карапуз.
Эдгарыч изгибает томно спинку.
Орёт, как резаный соседский чёрный блюз.
Журчит водичка в ржавом унитазе.
На кухне рухнул старый потолок.
Мышь, сыр украв, сбежала восвояси
В свой тихий и уютный уголок.
Вновь в комнате кошерная свининка.
Эдгарыч исполняет чёрный блюз.
Бутылка ёк, в стакане половинка.
Когда ж заткнётся чёртов карапуз.