Впрочем, многое и от глупости.
И. Бунин. “Окаянные дни”.
Очень заинтересовала меня статья Н. Милоченко “Усечение языка”. В ней со многим можно согласиться, хотя, на мой взгляд, некоторые акценты вызывают все же сомнения. Нет, я нисколько не спорю с автором по поводу “вульгаризации нашего языка” – это я тоже неоднократно замечал, хотя все-таки вижу здесь, скорее, некомпетентность иных “носителей культуры”, нежели какую-то “систему”, тем более умысел.
Так же вот и со временем начала “эпидемии серости” (выражение автора статьи) согласиться не могу – не полвека назад это началось, как считает Н. Милоченко, а, сколько я помню, попозже, около тридцати лет назад, во времена Горбачева. Именно тогда не иначе как от большого ума, многие наши “носители культуры” от литературы и искусства вдруг хором резко освоили блатной жаргон и горячо заговорили матом со всех возможных трибун и экранов. И опять-таки можно ругать на все корки теперешнее время, но сие “нововведение” в нашу культуру, кино и театр можно считать ныне практически выкорчеванным. Если же где-то порой еще существуют носители той “культуры”, то общественное мнение все-таки удалось изменить в лучшую сторону – подобные “деятели” воспринимаются ныне лишь как некие анахронизмы, вроде мамонта в нынешнем лесу. Да, наверное, можно было бы и быстрее с этой заразой справиться, но примитивизм в отношениях между граждан определенного умственного развития весьма прилипчив, в один день не отмоешься.
Вот и насчет иных “заслуженных наших артистов”, считающих себя “носителями культуры”, хочется сказать пару слов, так сказать, картинка с натуры. Помнится, в конце девяностых, будучи на концерте на одной из площадей Санкт-Петербурга в честь какого-то праздника, я вдруг услышал, как ведущий объявил о выступлении следующего солиста, вот уж не помню, заслуженного или народного артиста, назвав при этом совершенно незнакомую мне фамилию певца. Как человек, немного интересующийся вокалом, я стал протискиваться к эстраде, чтобы получше рассмотреть неизвестного еще мне гения. Каково же было недоумение и разочарование, когда к микрофону вышел известный артист кино. Нет, он, наверное, был тогда уже заслуженным или даже народным в своем деле (их ныне там, этих заслуженных и народных, мне сдается, даже больше, чем обыкновенных, только фильмов хороших мало), но ведь это совсем не певец! И так спекулировать своим званием, и не уважать тех, кто тебе это звание дал!? Я, наверное, очень отсталый человек, но хоть убейте не могу представить наших народных артистов прошлого (тоже народных!), к примеру, того же Юрия Никулина или Аркадия Райкина, использующих свои звания еще и для того, чтобы выступать с ариями на большой площади, просто совесть бы им этого не позволила. Правда, совесть, как мне кажется, существует больше у людей истинно культурных и умных. А если того и другого не густо – то и ничего, проехали.
Или вот другой пример, более близкий мне, как художнику. Одного моего знакомого живописца потянуло на склоне лет к скульптуре. Известно, творчество – такая штука – иногда лишь к старости творец себя находит, ничего смешного тут нет. Однако, когда неглупый человек берется вдруг осваивать какое- то новое направление в искусстве, он, как правило, начинает с простых вещей – первый шаг всегда тяжек. Но сей художник пошел, видимо от избытка ума, смелым путем. Сделал он из металла какое-то загадочное существо с разными верхними конечностями, довольно большого размера, и, видимо, чтобы всем стало ясно, что это все-таки птица, а не какая-то амеба, расположил поблизости тоже довольно большое, почти в треть роста птицы, металлическое же яйцо. Истолковывать сие произведение можно было, право, поразному. Мне, к примеру, примитивному и отсталому реалисту, подумалось, что автор в своем произведении попытался наконец-то окончательно и бесповоротно решить вековечный вопрос мироздания: что было прежде – курица или яйцо, так сказать, никого не обидев. Другие видевшие сие творение граждане только плечами пожимали – не знали, что сказать. Но велико же честолюбие иных очень умных творческих личностей. Попытался сей деятель пропихнуть свое произведение на крупную выставку – известно, большому кораблю – большое плавание. Но у нас, к счастью, на больших выставках еще существуют выставкомы, – так просто, каким бы умным ты себя не считал, выставить свою работу там нельзя. И выставком, такой нехороший, завернул сие произведение, не пропустил, несмотря на крайнее неудовольствие автора. Однако же иные наши “носители культуры” столь мудры и напористы, что никакой выставком им не указ. Прикрепил тогда автор свое произведение к металлической подпорке и поставил посередине маленького прудика наперекор всему, так сказать, увековечил и оградил от слишком горячих поклонников своего таланта. И лишь с наступлением холодов вышла незадача – замерзла защитная лужа, и ночью какие-то несознательные граждане (петербуржцев все-таки трудно удивить столь загадочным произведением, им есть с чем сравнивать, в нашем городе находится масса скульптур мирового уровня!), добравшись по льду, отломили “шедевр” от опоры. Когда же утром разгневанный автор узрел столь неуважительное отношение к своему детищу, он наконец-то быстренько убрал его с глаз долой, глубокомысленно обозвав вандалами несознательный народ.
Примеры эти я привел к тому, чтобы показать, что среди “мастеров культуры” действительно встречаются порой люди весьма загадочные, которых простому человеку понять не просто. Вот только в “заговор” их я все-таки не верю, для заговоров, по-моему, побольше ума требуется.
Насчет же “Кайзеровского” хлеба, о котором упоминает автор статьи, должен заметить, что в начале девяностых я наблюдал явления еще и почище. Я, помнится, тогда работал художником в дизайн-центре на заводе, и мой начальник, между прочим, человек с высшим образованием, в прошлом выпускник Мухинского училища, тоже, разумеется, считавший себя “очень мудрым носителем культуры”, не иначе как от большого ума, однажды явился на работу, ничтоже сумняшеся, с фашистской пряжкой на поясе, хотя мать его считалась вроде бы даже блокадницей.
Однако, как писал Солженицын, жизнь прибавляет ума всем. И потому я все же не верю в “заговоры”, о которых пишет Н. Милоченко, а вот что касается глупости либо некомпетентности иных деятелей от культуры – с этим, наверное, можно согласиться. Заговор все же предполагает наличие какой-то организации с далеко идущими целями, а те случаи, о которых я говорил – ну в какую там организацию подобных умников кто возьмет!? Поэтому я просто верю в жизнь, которая, как писал классик, всем ума прибавляет.
Игорь Дядченко