Анатолий Краснов
* * *
Работа моя – не гони лошадей,
Пожизненная отрада,
Много слов, много идей,
И выбора лучше не надо.
Порою везет, порой не везет,
Такая в душе остуда…
Это ведь соловей поет,
Любимый всеми и всюду.
* * *
Как повествуют нам страницы,
Как упрямый мэтр рассказал,
Стихи читали единицы,
Когда Петрарка их писал.
И все ж Петрарка не пылится,
А привлекает добрый взор…
Стихи читают единицы,
Но ведь читают до сих пор.
* * *
Всю зиму не было ни строчки,
Всю зиму не было зимы.
А в марте вдруг проснулись почки,
Поскольку стало меньше тьмы.
Небесные включили токи
Лучи незримые свои,
И медленно рождались строки
О жизни, то есть о любви…
* * *
Есть долг вождей,
Есть честь и свет,
Их древний идеал,
И не был бы Приам воспет,
Когда бы Трою сдал.
* * *
Успокойся, многим было хуже,
Блок болел, а Лермонтов убит,
Вот лежит он, как в кровавой луже,
И гроза кавказская гремит.
В наши дни ничуть не лучше миру,
Каждому, кто ходит по земле…
Успокойся, крепче стисни Лиру,
Видишь в небе звездочку во мгле.
ВРЕМЯ
Еще одна звезда погасла,
Туманом даль заволокло,
Не все минувшее прекрасно,
Не все грядущее светло…
Анатолий Генералов
ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
Слезится в канаве снежок.
А ночью – кукожится льдинкой.
Уже отслужил он свой срок –
Пора бы предстать невидимкой.
Чумазый незрячий ледок
Купается в луже и тает.
А чистый блестящий снежок
На крыше ещё загорает.
И жалко немножко его,
Что он, как и всё, не вернётся,
Но где-то с его берегов
Весёлый ручей кувыркнётся…
ПОЗДНИЙ АВГУСТ
Томится лист предчувствием паденья,
Изгиб луны натянут тетивой.
Густеет ночь.
И ветра дуновенье
С пожухлой перепутано травой.
И в тишине тревожного прощанья
В траву упала первая слеза.
Но лета неостывшие желанья
Ещё не смотрят осени в глаза…
* * *
Ты отравила меня нежностью.
И я борюсь с таким недугом:
Дышу с восторгом чувством свежести,
Болея в радости испуга.
Я свой недуг в душе лелею.
Его забыть бы… – невозможно!
Ах, эта ночь, – беда мне с нею, –
Нельзя же так светить безбожно…
* * *
Крыло заката осветило
Пространство россыпью цветной,
Убавив яркость светосилы,
Прибавив свежести ночной.
Но всё меняется так быстро,
И торопливые лучи
Спешат писать на небе чистом
Свою прелюдию в ночи.
Аккорды неба глуше, глуше…
Последний луч уходит вдаль.
И я зову к покою душу,
Но ей ещё кого-то жаль.
* * *
На задумчивом закате
Вяз стареющий спокоен.
Словно мудрые улыбки,
В грусти он роняет листья.
И под крепкими ветвями
Костерок из красных листьев
Запылал – и согревает
Золотым теплом округу.
А когда ночная свежесть
Озарится лунным светом,
Хорошо стоять под кроной –
Слышать хриплый голос вяза.
* * *
Я раньше не думал,
что зрелость красива:
Не то, чтобы в тридцать –
во все пятьдесят!
У женщины зрелой
и взгляд неспесивый,
И тоньше улыбка, и строже наряд.
И в облике столько душевного лада!
О мудрая женственность – тайна тепла!
Ужель, чтоб любить,
мне состариться надо?
Так зрелость твоя хороша и светла.
* * *
Мне нечем жить –
И день проходит мимо:
Он не запомнил
Радость наших встреч.
Рисует вечер
Тени-пантомимы.
Они легки.
Во что мне их облечь?
Один глоток. Другой…
А в горле сухо.
Какая-то придуманная речь.
И я молчу,
В моей душе разруха –
Там нет тебя,
И – нечего беречь.