На слом
Под туманной луной
Призрак дома живет.
За разбитой стеной
Прячет тёмный пролёт
Маршей лестниц крутых.
Оголён, запылён
И кладбищенски тих.
Был когда-то силён,
А теперь — только скрип,
Только шелест и вздох,
Словно призрачный всхлип
Уходящих эпох.
* * *
Что повторять за теми вслед,
Кто жил и видел лично
Снарядом взорванный рассвет
И снега цвет кирпичный.
Чем младше возрастом поэт,
Тем дальше канонада
Тех четырёх кровавых лет,
И тише звук набата.
В мрак неизведанной войны
Зачем вплетать банальность
Печальных строк, где только сны?
Лишь сны. А не реальность.
Писать стихами о войне,
Блокаде Ленинграда?..
О них рассказано вполне
Свидетелями “ада”.
* * *
Средь пыли загазованного города
Вдруг яркий запах скошенной травы
Над улицей повис, свежо и молодо,
Совсем не схожий с воздухом Невы.
Газон подстригли, и травы излишками
Закидана газонная земля.
Мне вспомнилась картина “Травки” Шишкина.
Некошеные русские поля…
Но в городской природе,
обездвиженной,
Живей трава, которая подстрижена.
* * *
О чём шумят друзья мои, поэты,
В неугомонном доме допоздна?..
Николай Рубцов
Я хожу любоваться фасадом
На Таврической. Дом тридцать пять.
Быстрым шагом Таврическим садом
Прохожу я опять и опять.
Почему так влечёт к этой башне,
Где этаж окружает балкон?
Словно я наполняюсь вчерашним,
Мне знакомым еще испокон…
Словно помню… А, может быть, знаю
Пыл живых поэтических встреч,
И поэтов крылатую стаю,
И горячую критиков речь.
Тянет к дому с мистической силой
Века прошлого творческий след.
Видно, башня ещё сохранила
Дух известных “Ивановских сред”.
* * *
Я живу здесь безумное множество лет.
Ощущаю порой, что их сотни и сотни.
Я пишу этот город, как может поэт:
От известных садов
до слепой подворотни.
Гулкий отзвук пунктира моих каблуков
Разорвёт тишины палантин
акварельный…
Я пишу этот город под звуки шагов,
Под сирены, под грохот,
под скрежет петельный
Проржавевших, разинувших души ворот.
От колодцев-дворов
до красот эрмитажных
Я стихами пытаюсь всё то, что вразброд,
В горсти строф собирать
на страницах бумажных.
Сегодняшнее
Сбежать? Куда?
Остаться здесь? Заснуть,
Чтоб пробудиться, но в иное время,
Когда бы жизнь слагалась не по схеме,
Где ложь стремится в праведную суть!..
Где гарь и дым сжирают кислород,
Где нет конца и края преступленьям
И люди предают без сожаленья,
Ища в потоке жизни лёгкий брод…
Проснуться, чтоб растаяло, как сон,
То ощущенье долгого кошмара,
Что для России фатум или кара,
Годами возводимые в закон.
На погосте
Дрозды гоняют вороньё.
Какие страсти!
Корм отнимают ли, жильё —
Война за счастье.
В кустах незримый соловей —
Творец напева.
Мелькает солнце меж ветвей,
А справа, слева
Зелёной сныти острова —
Весна в разгаре.
Душой оглянешься едва —
Хватает хмари.
Повсюду ветхие кресты
Здесь, на погосте,
Куда порой приходишь ты.
Пока лишь в гости.
Я не хочу…
Я не хочу опять лететь в Эйлат.
Я не скучаю в мыслях о пустыне.
И желтых гор египетских каскад
Не станет мне заманчивой святыней.
Я не хочу кидаться в соль волны,
Смотреть на рыб диковинно-приметных
И в знойный мир скалистой тишины
Идти в песке среди карьеров медных.
Я не хочу туда. Я остаюсь
В прохладном дне умеренного лета.
Здесь каждый дождь я знаю наизусть,
Но каждый раз иного он сюжета.