Фабула романа проста — две подруги ведут беседу, временами отвлекаясь на воспоминания. Из этих экскурсов к читателю исподволь приходит не только понимание разночинного Петербурга — Ленинграда — вникая в детали, он ощущает себя разночинцем.
С первой страницы книги автор рецензии доктор исторических наук профессор Тамара Михайловна Смирнова пишет о необычности музея “Разночинный Петербург”, разместившегося в историческом районе Семенцы, и приводит читателя к началу его создания — “уголку Ильича” — первого в нашей стране музеефицированного места, связанного с именем Ленина. В рецензии даются исчерпывающие сведения о назначении музея, его деятельности, выездных и передвижных выставках, научной работе, конференциях музейщиков, краеведов, историков.
Предисловие Тамары Михайловны Смирновой плавно перетекает в повествование Надежды Ивановны, которое открывается случайной встречей с подругой — директором музея Тамарой Григорьевной Федоренко.
Чуть позднее в музее Тамара Григорьевна расскажет о проекте “Национальность — питерские”, экспозиция которого составляет 226 экспонатов. Вместе с автором книги читатели узнают об историях семей разных национальностей, проживающих в современной культурной столице, познакомятся с подлинными экспонатами семейных архивов.
Беседы подруг продолжаться. И с каждой из них мы непроизвольно все больше узнаем и о музее, и о самих героинях произведения.
Опять встреча. Разговор. И оброненная Тамарой Григорьевной невзначай фраза:
— А где вы одеваетесь? Давно хотела спросить.
Мария Михайловна называет адрес магазина, скромно обозвав его хорошим ширпотребом.
Тамара Григорьевна подает подруге открытку:
— Вот платье — так платье.
На обратной стороне Мария Михайловна читает стихи Игоря Северянина: «В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом…»
Вспоминается объявление в газете о начале занятий в Университете Рабочей Академии и первой лекции “Ленинские музеи в России”, которую должна читать директор музея Федоренко. И снова повод для продолжения разговора.
С каждой новой страницей читатель все больше и больше узнает о бывших хозяевах дома № 7 по Большому Казачьему переулку. Задерживается в блокадной комнате, обустроенной предметами быта семьи Агте. Представляет в своем воображении прачечные и ледники в подвалах старых домов в прошлом веке. Заглядывает в комнаты к разночинцам и знакомится с их бытом. И обязательно заходит в комнату “уголок Ильича” — откуда и начинался в 1924 году музей “Разночинный Петербург”.
Двадцатичетырехлетний помощник присяжного поверенного В.И. Ульянов (тогда еще не Ленин) с февраля 1894 года по апрель 1895 года жил в доме № 7 по Большому Казачьему переулку, снимал комнату “с дровами и чаем” в квартире семьи Боде. Попадая в небольшое помещение, вы встречаете уникальную экспозицию быта молодого разночинца, марксиста, руководителя рабочего кружка Владимира Ульянова.
Как отмечала в своей вступительной статье к книге, а позднее на ее презентации, доктор исторических наук профессор Тамара Михайловна Смирнова, музей не открещивается от исторического прошлого нашей страны. В продолжении мысли она особо выделяет, что мемориальный музей “Разночинный Петербург” ведет летопись революционного Петербурга, города трех революций, социалистического строительства, героической обороны в годы Великой Отечественной войны. И утверждает — музей все делает на научной базе, с настоящим чувством историзма, не впадая ни в апологетику, ни в перечеркивание истории.
Слова Тамары Михайловны Смирновой о музее можно отнести и к автору книги “Разночинный Петербург”. Используя свой традиционный прием повествования — беседы, Надежда Ивановна Перова не просто рассказывает историю музея, говорит о его развитии, создании новых экспозиций. Она дает философское обоснование этому мистическому месту Петербурга.
По ее мнению, мысли, идеи витают вокруг нас. Мысль представляет собой электромагнитное излучение. Наш мозг — чувствительный приемник этих волн. Мысли передаются на расстоянии, и все знания, накопленные не только на Земле, но и во всей Вселенной, образуют некое общее информационное поле. И вот пожалуйста: Владимир Ульянов, проживавший в доме по Большому Казачьему переулку, вполне мог впитать в себя мысли отдаленного по времени человека — Петрашевского, жившего поблизости. Да и вообще, если внимательно присмотреться к дому № 7, то его можно назвать 9-м мистическим местом Петербурга, вслед за Домом с ротондами, Михайловским замком, сфинксами на Университетской набережной…
Предваряя разговор о Казачьем переулке, как о мифическом месте, Надежда Перова как бы готовит читателя — пишет о школе в память графини Клеопатры Петровны Клейнмихель на углу Загородного проспекта и Гороховой улицы, где Российское общество защиты женщин открыло швейную мастерскую. Далее автор переходит к Подольской улице, на которой открыли тогда вторую в Петербурге школу солдатских дочерей. Потом вспоминает Высшие женские политехнические курсы на Загородном проспекте,68.
Из беседы подруг читатель узнает о литературно-музыкальном кружке на квартире Дурова и Пальме в доме на углу Гороховой и Большого Казачьего переулка. В кружок входили Достоевский, Плещеев, Майков и многие другие. Они были вольнодумцами, занимались изучением и пропагандой социально-утопической мысли ХIХ века. Этих петрашевцев современники называли “коммунистами”.
Автор находит обоснования тому, как Дом писателя, размещавшийся ранее в барском особняке на Шпалерной улице, переехал на Звенигородскую, место проживания разночинцев. Ранее в доме №18, рядом с писательским домом № 20, квартировал поэт Яков Петрович Полонский. У него проходили знаменитые “пятницы”, на которых бывали Иван Гончаров, Иван Тургенев, Николай Лесков, Константин Случевский, Аполлон Майков, Владимир Соловьев, Федор Достоевский…
Еще в начале книги Надежда Ивановна рассказала о комнате с двумя окнами, снимаемой молодым юристом. В ней по воспоминаниям очевидцев была воссоздана обстановка: диван, стол у окна, этажерка с книгами, комод, железная кровать, кувшин и таз для умывания, вешалка — все необходимое для работы и отдыха.
Завершая произведение, автор снова возвращается к Владимиру Ульянову. И не случайно — здесь он написал первую и главную работу “Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов”.
Я с интересом прочел строки из работы Ульянова, знакомые еще со времени учебы в ЛГУ в 70-е годы прошлого столетия. Сегодня для умудренного жизненным опытом человека они имели иное звучание: “…Недолго сможет продержаться примирительное, трусливое, сентиментально-мечтательное народничество “друзей народа”, когда на него нападут с обеих сторон: политические радикалы за то, что они не понимают безусловной необходимости политической борьбы; социал-демократы — за то, что они попытаются выступать чуть ли не социалистами, не имея никакого отношения к социализму, не имея никакого понятия о причинах угнетения трудящихся и характере происходящей классовой борьбы”.
Невольно вместе с Надеждой Перовой, я задаюсь вопросами: если сегодня классовая борьба и кого сегодня можно назвать “друзьями народа” и международного рабочего класса?
…Музей “Разночинный Петербург” в 2017 году провел цикл мероприятий, посвященных 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции. В 2018 году здесь проходили мероприятия, связанные со столетием комсомола. Близится еще одна знаменательная дата — 22 апреля 2020 года исполняется 150 лет со дня рождения Владимира Ленина.
Чтобы понять значение этих вех в истории нашей страны, не надо огульно их осуждать, ерничать по их поводу, а просто прочитать книгу Надежды Перовой “Разночинный Петербург” и постараться увидеть на примере старых разночинных “Семенцов” всю противоречивую историю нашей страны.
Владимир Васильев,
член Союза писателей России