Жил на свете Мальчиш, жил Кибальчиш. Жил не тужил, в школе учился, и песни пел, и в походы с ребятами ходил, и в небо глядел и в ясный день и в звездную ночь. Высоко синее небо днем, а еще выше — в звездную ночь… Не нужно Мальчишу бояться, что придет война, нагрянет разруха или иной черный день… Что закроет ворон черным крылом солнце, что нахмурится небо над Мальчишовой головой. Светло в Стране Советов и сегодня, и завтра, и во все времена. И отец веселый — не курит не пьет, на завод идет — песни поет, и старший брат не пьет — песни поет, — в институт идет… А сестра поет — в музыкальную школу идет — а там-то уж все поют — так положено… Ну а мать их ждет — на стол пирог кладет и тоже песни поет…
И все бы хорошо, да что-то не хорошо…
Главный буржуин в своем проклятом буржуинстве не ест, не спит — все на Русь глядит. На Русь глядит — все одно твердит: Шли мы на Русь с четырех сторон — да сами на пепелище едали ворон. Шли мы и в давние времена, и в недавние годы: бились-бились, да только сами разбились… и не будет нам, буржуинам, покоя ни в светлый день, ни в темную ночь, пока стоит на свете Русская земля, пока шумят на ней хлебные колосья, пока поют и играют на ней дети, пока звенит веселый смех. И любят там — не за деньги, и строят там не за деньги, и пашут там не за деньги — и все там не как у нас, проклятых буржуинов, а совсем наоборот! И крикнул главный буржуин на все буржуинское царство:
— Эй, выползайте из щелей да из темных нор, проклятые буржуины! Или нам, проклятым буржуинам, век самим вековать за бугор глядеть да завидовать, что другие живут — не деньгу гребут, не деньгу гребут, а песни поют! Все у них на Руси не по-нашему, не по-нашему — не по-буржуинскому! Шли мы на Русь с четырех сторон — да сами на пепелище едали ворон. Шли мы и в давние времена и в недавние годы: бились- бились, да только сами разбились… Думайте крепче, проклятые буржуины, как извести нам Святую Русь, как уморить Страну Советов… Уж даже и не нужна нам ихняя земля, ихняя сырая нефть, ихняя желтая руда да белое олово… а тошно, нам буржуинам, что живут они не по-нашему, и оттого есть у них радость-веселье неизбывное, а у нас его нет, как нет! И миллион нагребешь — мало, и миллиард нагребешь — мало, и все как будто чего-то не хватает! Думали проклятые буржуины тридцать лет и три года — тридцать лет и три года и говорят главному буржуину таковы слова:
— А и полно тебе, главный буржуин, ковать танки-самолеты, полно делать бомбы-ракеты, строить морские корабли да подводные лодки, ибо сколько мы, проклятые буржуины, не построим, не возведем, сколько мы войск в бой ни пошлем, все они будут разбиты на русской земле, и коль с мечом к ним придем — от меча и погибнем! А Русская земля будет век стоять, как стояла, и нам, проклятым буржуинам, оттого ни дна, ни покрышки ни в ясный день, ни темною ночью! А надо, главный буржуин, Русь лжой уморить да неправдой извести… И придем мы на Русь не с войной, а с подмогою: дескать, вы во тьме живете — ничего не видите: дескать, белое — это есть черное, а черное — приглядитесь! — это белое, а ваша воля — есть неволя лютая! А возьмите вы себе волю по-нашему и живите вы на наш проклятый буржуинский манер! А то, что кажется вам светло, — то темь, а что кажется вам широко, — то узь, а что кажется вам вольно, — то неволя страшная! И бейтесь вы друг с дружкою за каждый кусок и рвите вы у ближнего своего последнюю рубаху и забудьте вы страшное это русское слово: «На!», а знайте только наше буржуинское слово: «Дай!» А когда закричит каждый во всю голову это волшебное наше коварное слово: «Дай!» — так станет сразу всего мало на русской земле, и начнут они промеж себя биться, а сила их дробиться. И запьют одни с горя и заплачут, а другие нахапают и возрадуются, и запишем мы их в свое проклятое буржуинство: тут нашего полку прибыло, а ихнего — убыло! И замолкнут на русской земле веселые песни да детский смех! И будет нам от того и радость, и веселье великое на все проклятое наше буржуинство!
— Славно-славно вы придумали, проклятые буржуины! Так ступайте скорее на Святую Русь, ползите швыдко-прытко во все щели и большие и малые, чтоб не осталось на Святой Руси ни одного места, где б не завелась наша гниль и гнусь — наше проклятое буржуинство… Чтоб не осталось на Руси никого, кто б не пожелал отнять у ближнего своего иль вола его, иль жены его, иль хоть последнего мятого деревянного рубля его! Ползите же и не приползайте назад без победы! И поползли проклятые буржуины, и полезли: не гремят снаряды, не свистят пули, не тянет гарью, не пахнет порохом, — а ползет по Руси гнусь и мразь, и говорит брат брату: то мое, а то — мое же… и начинают братья про малое — «се велико!» молвить… И вот уже свистят пули, и вот уже летят снаряды: то стреляют русские танкисты по своему верховному совету, то стреляют бандиты в темных переулках, то бьют наши войска наших же граждан то в высоких горах, то на широких долинах… Не дымят заводы, не пашутся поля — запили мужики, запричитали бабы… А кто обокрал под шумок ближнего своего — тот возрадовался: пишут плохиши письма главному буржуину: «Возьмите меня в свое проклятое буржуинство!» А тем, кто не просится в проклятое буржуинство, шепчут буржуины в оба уха: «Напрасно вы жили на вашей бедной земле, напрасно воевали, ни за что проливали свою глупую кровь! Нет смысла в вашей нищей жизни ни ныне, ни присно, ни во веки веков!» Остался отец Мальчиша без работы: не стоит он за своим станком, не выпускает железные тракторы, не поет свои веселые песни… Запил отец горький самогон, закурил злой самосад. Не учится старший брат Мальчиша, слушает буржуинскую музыку, колет буржуинские наркотики — где уж ему запеть веселые песни… Не поет веселые песни старшая сестра — не пошла она боле в свою музыкальную школу, а пошла по рукам нечистым…
— Славно-славно! — шепчут проклятые буржуины, — наслаждайтесь жизнью, берите от жизни все! Берите-берите, а то — другим достанется!
Увидал это старый дед, сел на завалинку, опустил голову да заплакал… — Ничего-ничего, — шепчут проклятые буржуины, — скоро тебе деду помирать — недолго плакать! А деревню твою заколотят, а поля — сами зарастут! А вашего полку убыло, а нашего полку — прибыло!
Только Мальчиш Кибальчиш да его товарищи не слушают проклятых буржуинов — учатся в школе хорошо, занимаются в клубе при своем храме русским рукопашным боем, стреляют из автомата, да скачут на коне, да распевают казацкие пенсии:
Полно вам, снежочки, на талой земле лежать!
Полно вам, казаченьки, горе горевать!..
— Вот вырасту, — говорит Мальчиш Кибальчиш, — наведу порядок на русской земле!
А в это время спрашивает главный буржуин у своих буржуинов:
— Ну что, буржуины, добились вы победы?
— Нет, Главный Буржуин, — отвечают буржуины, — и отец у Мальчиша пьет, давно не поет и ничего уж не поймет, и мать с горя слегла, не встает — ничего не поет и никуда не пойдет, и старший брат — наш! — сидит на игле, и сестра — наша! — гуляет во мгле… Им детей не рожать — нам, подлым буржуинам, не угрожать!.. И совсем уже была наша победа, да живет на русской земле Мальчиш Кибальчиш со товарищами, и никак мы с ними все еще не справимся…
Рассердился главный буржуин, закричал он грозным голосом: — Ах вы, негодные трусищи-буржуищи! Уж сколько вам плачено- переплачено, уж сколько на вас всего трачено: и бочки варенья, и корзины печенья, — а вы не можете растлить такого маловатого! Уж подарите вы каждому комп-интернет, уж купите вы все телевиденье, уж напечатайте вы им книжки с картинками, чтоб от компа у них глаза слиплися, чтоб играли в игры наши буржуинские, чтоб играли — не наигралися, чтоб смотрели мерзость — не насмотрелися, а если кто читать удумает — чтоб читали нашу гадость — не начиталися! И чтоб пошел Мальчиш, куда и старший брат пошел, и чтоб его уж там никто не нашел! Ползите скорей и не приползайте без победы! И вновь поползли проклятые буржуины по русской земле и вновь воротились к главному буржуину:
— Уж как мы проклятые буржуины старалися, старалися — чуть не разорвалися: уж мы врали-врали, уж мы лгали-лгали, мы всю Русь кругом объегорили. Все победы у них украли, обернули победы — бедами! И уж так орали, что сами устали да чуть сами же и не поверили… Вот и армия уже не та, и флот не тот: армия гуляет, флот — утоп! И мент — наш — смотря сколько дашь! И министр — наш. И в Кремле — наш, и вокруг наш… И совсем уже была наша победа, да живет по-прежнему на русской земле Мальчиш Кибальчиш со товарищами и никак мы с ними все еще не справимся…
Рассердился главный буржуин, запищал сорвавшимся голосом: — Ах вы, негодные трусищи-буржуищи! Уж сколько вам плачено- переплачено, уж сколько на вас всего затрачено — сколько долларов напечатано — и сам не знаю, а вы не можете растлить такого маловатого!
Вот что, проклятые буржуины, идите и выпытайте у Мальчиша его военную тайну:
— Отчего это, Мальчиш, бились с Красной Армией сорок царей да сорок королей и все проклятое буржуинство, билисьбились, да только сами разбились?
Отчего это и отец — уже наш, и старший брат — наш, а не можем мы растлить такого маловатого?
Отчего это и армия — кирдык, и флот — утоп, а боимся мы ступить на Русскую землю? И нет ли у этих мальчишей своего телеканала, что смотрят они тайком от наших плохишей, и нет ли у них своего Интернета, в который нашим проклятым буржуинам не зайти и не выйти, и не читают ли они тайком русские книжки?
Уползли проклятые буржуины да вскоре опять приползли:
— Нет, Главный буржуин, не открыл нам Мальчиш Кибальчиш своей военной тайны, а рассмеялся нам в лицо:
— Есть, — говорит он, — у нас великая военная тайна, и как бы ни развалили вы Красную Армию, а будет она вам страшна, и не будет вам победы вовеки веков!
Есть, — говорит, — и свой Интернет — где вся правда-матка имеется, да только вам, проклятым буржуинам туда не войти, как не войти верблюду в игольное ушко!
Есть, — говорит, — и свое русское телевидение, да только вам, иуды, змеи склизкие не видать его, как своих ушей. И русские книжки на русской земле еще имеются! А отец мой пьет, да до конца допьет, а до конца допьет — откопает пулемет. А брат мой умрет, я заместо него вырасту — отомщу за сестру и мать! А наше, — говорит, — дело правое, и главный буржуин, — говорит, — будет разбит, и победа, — говорит, — будет за нами! — да еще сказал: — Да воскреснет Бог и расточатся врази его! — отчего нас в дрожь так и бросило… — А больше я вам, буржуинам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, вовек не догадаться.
Завопил главный буржуин тухлым голосом:
— Готовьтесь же, проклятые буржуины, к последнему сражению! И то будет у нас не легкий бой, а тяжелая битва. Ведь надо нам, буржуинам, добрыми сказаться, честными показаться, щедрыми выказаться — Россию полюбить! Я ведь и сам Россию люблю, уж так люблю: и нефть ее люблю, и уголь ее люблю, и меха ее люблю, и икру красную да икру черную… А уж как русских людей люблю… когда спят они рядком на кладбище! Уморите вы Русь, изведите вы Русь, заселите вы Русь таджиками! Уж таджик смирен, уж таджик молчком, уж таджик бочком пробирается… Торопитесь же, проклятые буржуинища, а то опередят нас китайцы узкоглазые!
— А Мальчиш Кибальчиш — он и комп не берет, и в Интернет не идет! Что же делать нам с этим Мальчишищем?!
— Вы пищите везде, вы шипите вовсю, вы повсюду теперь разглагольствуйте: Нет, мол, Мальчиша Кибальчиша, нет, мол, да никогда и не было! А кому там приснилось-поблазнилось — пусть пойдет, дурак, опохмелится…
И гуляет Русь, веселится Русь, а в Руси той гнусь, а в Руси той грусть… а в Руси плохиши — нет живой души: в Мальчиша плохиши не веруют… ну а Бога и вовсе не ведают…
В кабаках — плохиши и в церквах — плохиши… они крестят и лоб свой и пузечко. И коптят себе тихо свечками, только Бога они не ведают!..
А Мальчиш живет, Кибальчиш — поет и его веселое времячко еще как придет!
Не хрипи ты, Русь, не глупи ты, Русь, не скрипи телегой несмазанной:
Корабли плывут — Мальчишу салют,
Поезда бегут — Мальчишу салют,
Самолеты летят, словно ангелы…
Мальчиши — живут, мальчиши — растут,
Мальчиши непременно вырастут!
Буржуинское племя иродово ничего с мальчишами не сделает!
Бо работаем мы — не для денежки, а поем — не чтобы захлопали. А уж любим, не чтобы любили нас: буржуинство у нас не задержится. А Россия никак не минуется…
И ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Андрей Грунтовский