Так получилось, что буквально с первых дней творческой деятельности, судьба дарила мне встречи с интересными людьми. Работая в ленинградских газетах, я с удовольствием писал зарисовки о «нашем Рубике», изобретателе головоломок, Викторе Константиновиче Кошкине, создателе необыкновенных музыкальных инструментов Феликсе Владиславовиче Равдоникасе, морском офицере Валентине Аркадьевиче Германе, возродившем искусство русского классического художественного перепл¸та. Встречались среди моих героев и потомки известных людей. Прич¸м были они людьми скромными, трудолюбивыми, на лаврах предков не почивали. И тут… В начале девяностых стало модным во всеуслышание объявлять о сво¸м благородном происхождении. Предки пролетарии и крестьяне задвигались на задний план и мечтой любого «мещанина во дворянстве» было раскопать в родословной прапрабабушку — графиню и фрейлину или, на худой конец, прапрадедушку — коллежского асессора. Появились и самозваные наследники императорского престола. Написав в течение нескольких лет цикл фельетонов на эту тему (последний — «Инфант из нашего двора» был опубликован в «Литературном Петербурге», ¹5 за 1998 год), я решил провести несколько встреч реальных потомков великих людей с петербуржцами, чтобы показать: хорошая родословная обязывает быть приличным человеком, а не высокомерным болваном с непомерными амбициями. Публика принимала нас хорошо, потомкам участвовать в таких встречах тоже нравилось, хотя накануне мероприятий возникали порой просто комические ситуации. Об одной из них стоит рассказать подробно.
Снежной зимой, аккурат на рубеже третьего тысячелетия, нас пригласили в полк патрульно-постовой службы транспортной милиции, располагавшийся на набережной Робеспьера, в здании, которое некогда занимал кавалергардский полк. Милиционеры страшно этим гордились и сами отремонтировали доставшийся им в довольно запущенном состоянии дом. А их командир Дмитрий Маркович Самородченко любил устраивать личному составу встречи с интересными людьми. И вот в назначенный день я приш¸л в полк заранее и предупредил дежурившего на проходной молодого прапорщика, что скоро появятся гости, среди которых будут потомки полководца, флотоводца и классика русской литературы. Милиционер кивнул головой, пообещал не спрашивать паспорта, записывать фамилии со слов и, положив перед собой журнал посещений, уставился на дверь.
Первый вошедший, поздоровавшись, назвался:
— Браун.
Ни один мускул не дрогнул на лице прапорщика, пока он записывал фамилию. Он не мог знать, что предок Николая Николаевича был генерал-фельдмаршалом и наместником Лифляндии и Эстляндии, а папа — известным поэтом. В школе не проходили стихи Николая Леопольдовича Брауна.
Следующий гость представился как Головнин.
Милиционер механически записал его в журнал, потом поднял глаза, внимательно посмотрел на Петра Андреевича и наморщил лоб. Видимо, в памяти всплыл какой-то фрагмент из курса то ли истории, то ли географии.
Но молодой человек вс¸-таки пош¸л не во флот, а в МВД и, не став напрягать силу мысли, просто махнул рукой Головнину:
— Проходите! Следующий.
Мужчина невысокого роста громко назвался:
— Барклай-де-Толли!
— Где?- вздрогнув от неожиданности, спросил прапорщик.
— Здесь,- улыбнулся мужчина. — Я — Барклай-де-Толли.
— Вы что, думаете, в милиции идиоты служат?- оби женно насупился дежурный. — Памятник фельдмаршалу Барклаю-де-Толли стоит у Казанского собора!
— Так там — фельдмаршалу! А я — подполковник в отставке Олег Антоньевич Барклай-де-Толли, его потомок. Вот военный билет. А это — моя жена Марина Николаевна.
— Извините, проходите, — подарил гостям вымученную улыбку милиционер.
— Следующим будет потомок Пугач¸ва, — предупредил я.
— Емельяна? — спросил уже ничему не удивлявшийся прапорщик.
— Нет, потомок Емельяна жив¸т в Австралии. Будет потомок его родного брата хорунжия Дементия.
— Пусть есаул проходит, — кивнул дежурный.
— Я не есаул, а войсковой старшина, — вежливо поправил его видный мужчина — активный участник казачьего движения.
— А это…начал представлять я чуть опоздавшего гостя.
— Пушкин! — закончил за меня фразу милиционер.
— Нет… продолжил я, но последний вошедший сам представился:
— Достоевский!
Прапорщик бросил ручку на журнал и вскочил:
— Вс¸, хватит! Ведите своих потомков в зал!
— Поведу. Только вы пометьте себе, пожалуйста, что может прийти князь Голицын…
— А за ним — корнет Оболенский!
— Нет, ещ¸ мы жд¸м…
— А вот и я, Крузенштерн! — провозгласил ещ¸ один опоздавший потомок.
— Не надо, не надо фамилий, — замахал на меня руками дежурный. Пусть просто скажут, что идут на мероприятие. На том и порешили. А встреча прошла чрезвычайно интересно. И многие милиционеры потом сфотографировались с потомками — на память.
Но когда мы в дверях прощались с гостеприимными хозяевами, на месте дежурного сидел уже другой прапорщик.
Виктор Кокосов.