МЫС ФИОЛЕНТ
Чрез сколько бы ни было —
даже чрез тысячу лет —
Всё в памяти сгинет,
и только один Фиолент —
Мыс, полный величья,
не канет в забвенье и Лету.
Ты помнишь ли медный,
звучащий над бездною глас,
Цикад песнопенье
и не оставлявшее нас
Жарою и грозами
жгучее крымское лето;
И море бескрайнее —
высь, поглотившая ширь,
И мира древнее,
на самом верху монастырь
Святого Георгия;
тихих свечей колыханье,
И камней громады,
и слёзы плетущихся лоз,
И воздух, в котором смешалось
дыхание роз
С разлитым над вечностью
Божьим неслышным дыханьем…
ТОККАТА ВЕЧНОСТИ
Листая жизнь —
зачем-то через годы —
Во тьме московской долгой,
в карантине,
Вдруг — ни к селу ни к городу —
как отблеск
Забытого потерянного счастья,
Как сгусток некий воздуха и света,
Иль призрак —
Ялта вспомнилась нежданно…
На Пушкинскую улицу, где мы,
Хмельные и беспечные, гуляли,
На блеск старинной набережной,
след
Хранящей дамы чеховской
с собачкой,
На весь застывший
в праздной неге город
Вдруг рухнул страшный ливень,
да такой,
Что город стал одною хлябью
с небом.
Мы, за руки с тобою взявшись, вмиг
Сквозь хлябь метнулись
к ближнему укрытью —
Им оказался храм Пречистой Девы,
Готический собор, где шёл органный
Концерт старинной музыки, звучала
Токката ре минор, творенье Баха…
Как всё слилось:
и Бах, и вспышки молний,
И узкая рука твоя в браслетах,
И капли влаги на твоих ресницах!..
Но дивный Бах! — необычайной мощи
И глубины исполненные звуки
Преображались над моей главою
В разверзшийся непостижимый
космос,
Гимн вечности и трепет перед ней…
А близко, за церковною оградой,
Увитою плющом и виноградом,
Почти касаясь Божьего престола,
Свой гимн Творцу и славу
пело море,
В своей любви
и безраздельной мощи
Почти не уступающее Баху…
КРОВЬ ГРАНАТА
Лишь зной да пение цикад,
Да мы на воле —
Где чайки белые кружат
Да плещет море.
Владычица моих забот,
Как свет прекрасна, —
Ты разломила спелый плод,
Бордово-красный,
Когда-то, словно тайна тайн,
На райском древе
Висевший, ввергнувший в соблазн
Праматерь Еву…
В темнице тесной изнемог,
И счастьем жизни,
Горячечною кровью — сок
На руку брызнул.
Как веющий над нами рок,
Дыханье рока, —
О, как таинствен и глубок
Сей дар востока!
…И растворившись, не умру,
Но с лаской прежней
Огонь губами соберу
С ладони нежной…
И моря плеск, и полдня зной
Живут любовью…
И мы повязаны одной
С тобою кровью.
В ЛИЦО УВИДЕТЬ МОРЕ
Благословен недужной думы крах!..
И с целым миром
в тягостном раздоре,
Отринуть жизнь,
отринуть смерти страх,
И, наконец, в лицо увидеть море…
Не оторвать оторопевший взгляд
От вставшего в весь рост
подобья ада:
Безумствуют, грохочут и шумят,
И стонут исполинские громады,
Стремящиеся вознести и смять…
Ожившее, о, как ты робко бьёшься,
Как долго гласу тайному внимать, —
Пока с гремящей бездной
не сольёшься!..