Майский Книжный салон в Санкт-Петербурге
отдельное внимание уделил осмыслению опыта
афганской войны. «Круглый стол» получил название,
памятное большинству шурави поэтической строкой
«И всё-таки по-доброму мы помним наш Афган»
Уже после выступлений председателя Союза писате-
лей России Николая Иванова и руководителя петербург-
ского отделения Союза Бориса Орлова весьма эмоцио-
нальный разговор продолжили многочисленные ветера-
ны горячих точек, участники спецоперации и их родствен-
ники.
Значит, тема – шире и острее, чем предполагает кано-
ническое литературоведение и военная историография.
Об адекватности отображения памятных многим собы-
тий (о неформальной ветеранской фильтрации откровен-
но тенденциозных произведений), об отношении к тако-
му «под-жанру», как воспоминания родственников ушед-
ших ветеранов, и прочем поговорим отдельно и позже.
Куда острее ситуация в ветеранском движении, о чём
приходится говорить в очередной раз. Вот конспективно
и в виде вопросов, о чём шла речь «наискосок» от «круг-
лого стола».
Во-первых, почему до сих пор не институализиро-
вано ветеранское движение? Какой орган государ-
ственной власти является высшей инстанцией, в «по-
вседневно-практическом», а не только в законода-
тельном смысле регламентирующей работу с вете-
ранами? Речь идёт о сотнях тысяч участников событий
в горячих точках: в Абхазии, Алжире, Анголе, Афганиста-
не, Бангладеш, Вьетнаме, Египте, Ираке, обоих Йеменах,
Камбодже, на Кубе, в Лаосе, Мозамбике, на Северном
Кавказе, дважды в Сирии, Сомали, Приднестровье, Тад-
жикистане, Эфиопии, Южной Осетии. Алфавитный спи-
сок требует уточнения.
О «корейцах-индонезийцах», участниках событий в
Венгрии в 1956 году и Чехословакии в 1968-м говорить
уже поздно: им в лучшем случае – за 80 лет. Тем более –
о дедушках, прошедших Великую Отечественную – дай
Бог им всем долголетия! Ранее существовавшая центра-
лизация ветеранов Великой Отечественной побудитель-
ного примера не оставила. А ведь уже оформляется «бо-
евое братство» участников спецоперации. Как оно офор-
мится, ждать осталось недолго.
Со значением повторим: юридическая (статусная), она
же – экономическая, а потом и политическая сторона дела
требует создания не столько ассоциаций и клубов (они,
как правило, недолговечны и состоят из бывших или ны-
нешних сослуживцев), сколько федерального органа ис-
полнительной власти на уровне министерства (агентства)
по делам ветеранов. Этот орган призван, прежде всего,
определить сферу своей подведомственности, а также
баланс между главными составляющими его деятельно-
сти: социальной, экономической (те же госпитали-сана-
тории), воспитательной и государственно-представитель-
ской. Именно эти функции возложены на подобные гос-
структуры в США, Великобритании, Китае и многих дру-
гих странах. В этом смысле мы из того же теста.
Отсюда – во-вторых, как избежать подспудного, но
начинающего себя проявлять противопоставления
участников спецоперации (с разным жизненным опы-
том) – другим ветеранам боевых действий? Уже в июне
Председатель Правительства России к числу претенден-
тов на государственные льготы отнёс Героев России (Со-
ветского Союза), блокадников и участников спецопера-
ции. А как же быть с остальными? Хочется думать, что
советники главы правительства или СМИ что-то напута-
ли. Как, например, и в целом ряде государственных му-
зеев – со столь же усечённым перечнем льготников.
В неформальных «межветеранских» рассылках, учас-
тившихся с 2023 года, говорится одно и то же: в “Законе о
ветеранах” №5 от 12 января 1995 года предусмотрена
только одна категория “ветеран боевых действий”. Сле-
довательно, ВСЕ, кто получил этот статус, должны иметь
ОДИНАКОВЫЕ права и льготы При всём уважении к
участникам СВО, спросим: чем иной ветеран хуже бой-
цов СВО? Только ли тем, что ветераны предыдущих войн
уже, как минимум, пожилые, значит, не всегда «настой-
чивые» и «просвещённые»?.. Такие подходы провоциру-
ют напряжённость и протестные настроения в самом пат-
риотичном сегменте общества. В ответ на множащиеся
ветеранские обращения чиновники ссылаются на подве-
шенность (устарелость) нормативно-правовых актов, не-
достаток средств и т.д. В лучшем случае советуют по-
дождать. А ведь единство ветеранских рядов усилит и
упорядочит помощь тем же участникам СВО. Сегодня это
делается часто на одном энтузиазме. С субъективным –
по собственному опыту – пониманием потребностей тех,
кто в окопах и блиндажах
В-третьих, достаточно ли регламентирована риту-
ально-протокольная сторона дела? Пример, лежащий
на поверхности: как совмещается День памяти о россия-
нах, исполнявших служебный долг за пределами Отече-
ства (15 февраля) с Днём ветерана боевых действий
(1 июля)? Последний как бы не признан, но отмечается,
причм, скорее по нарастающей. При том, что большин-
ство ветеранов собирается 9 мая, считая себя наслед-
никами боевого пути дедушек. Не покушаясь на их славу,
но ощущая себя героями своего времени. В массе уве-
ренными в себе и свом значении.
Когда-то нам говорили, что 9 мая – это сакральный день.
Даже намекали, что на эту дату будет перенесн День
России или праздник советского (или славянского) един-
ства. Обещали развернуть по этому поводу широкую
разъяснительную кампанию. Но со временем эти планы
ушли в прошлое. А молодых, не всегда сведущих, вете-
ранов, вновь повторим, становится вс больше. А пожи-
лых – вс меньше. Может, уже с другой медийной кампа-
нии начать более актуальное обсуждение кого, когда,
за какие заслуги и как чествовать на общепризнанно го-
сударевом уровне? И чм разовое чествование подтвер-
дить в обыденности?
Ведь с народно-признанной даты начинается самоиден-
тификация тех, кто служил, служит и будет служить Оте-
честву далеко не на полигоне. Разумеется, сущностная
сторона дела важнее ритуальной. Но начинать лучше с
общего плана, с символики, лишь потом уточняя адми-
нистративно-бюрократические, организационно-финансо-
вые и прочие реалии.
* * *
Перечисленных вопросов, пожалуй, достаточно для
того, чтобы вновь заострить тему. Понятно, что е про-
фессиональное рассмотрение требует учта всей сово-
купности факторов. Они обусловлены, прежде всего, пе-
стротой ветеранского сообщества при очевидном лими-
те государственных средств. Прислушаемся и к тем, кто
считает, что упорядочению сообщества военных ветера-
нов должна предшествовать обновлнная законодатель-
ная база, касающаяся всех категорий ветеранов. Если
же ввести сугубо военно-полевой критерий, то согласят-
ся ли с ним испытатели оружия массового уничтожения,
чернобыльцы, другие лица, проходившие службу (часто
невоенную) в экстремальных условиях, участники разми-
нирований и, например, малолетние узники фашистских
концлагерей? Но за ними напомнят о себе и прочие кате-
гории ветеранов и узников. На выходе мы получим раз-
деление общества на льготников и не льготников, что вряд
укрепит государство? И не обернется ли государствен-
ное призрение пробивных и везучих – презрением не
менее достойных, но скромных?
Тему народной благодарности в адрес служивых не
раскрыть разовым рейдом по тылам памяти. Конечно же,
автомат Калашникова – не обязательный атрибут патри-
ота. Но и безоружный патриотизм ничем не поможет
постоянно воюющей стране.
А пока спасибо литературной площадке за возможность
поговорить не только о поэзии, но и прозе жизни. Хоте-
лось бы е вспоминать также по-доброму
Борис Подопригора,
литератор, ветеран боевых действий