* * *
В заснеженном окне,
в нелепом отраженье
Не узнаю себя — как будто кто иной
Глядится сквозь стекло
в ночи коловращенье
И требует: увидь, кто за твоей спиной.
И указует вдаль и вглубь — на поколенья,
Что до тебя прошли и что ещё грядут.
И множится в окне престранное виденье —
Родни моей черты и там, и здесь, и тут:
Вот профиль:
это дед и бабка — в очертанье,
А прямо — мамин нос, отцовские глаза…
Позёмка за окном поёт-метёт рыданье,
И отражает свет хрустальная слеза…
В ПЕРЕСЕЧЕНИИ
В пересечении себя
Так много ветра сентября,
Так много хмурого дождя
В пересечении себя.
В пересечениях, увы,
Не поднимая головы,
Внимаю шёпоту листвы
И с немотой почти на «вы»…
В пересечении судеб
Мне дальний слышится напев
В сопровождении хоров,
Так перекрестит — будь здоров.
В пересечении вовек
Суть человека — человек,
Что ищет в перекрестье слов
Основу всяческих основ.
* * *
Небо грозно… Не гроза ли?
Ввысь гляжу из-под руки.
На асфальт повыползали
дождевые червяки,
видно, чуют, недотроги,
влаги радостную власть.
Ну и что ж, что на дороге
жизнь иных оборвалась.
Но зато так ярко светит
солнце, и восласть мокреть.
И неважно, что на свете
об руку и жизнь, и смерть.
* * *
Бессолнечный январь
свой завершил забег.
Февраль продолжил эстафету эту…
Темно. Безрадостно, как будто нету
на счастье сил.
Природа не благоволит
тому, кто расшатать планету
старается в безумье…
Нотой си
свистит холодный нудный ветер,
лишь он хозяином на этом свете
сегодня стал.
А мир устал
от тьмы и полумрака…
А посему любая ныне драка
легко перерастает
в вой-
ну…
* * *
Я своё отраженье
Узнавать в зеркалах перестала,
Жизнь — вслепую движенье,
Да пугливое эхо вокзала.
Насмотрюсь в муть окна
Этих вечно плацкартных вагонов.
Жизнь, конечно, одна,
И осталось чуть-чуть перегонов.
Эка невидаль — жизнь!
Можно с хлебом, а можно без хлеба…
Отраженьем дрожит
Надо мною бесслёзное небо.
* * *
Из пункта А в пункт Б
вышел человек…
Из пункта Г в пункт Д —
Из города в деревню
Беспечным челноком
Сную, сшивая свет
Моей больной души,
Что в заповеди древней
Нашла себе покой
И истинный завет:
Беречь корней исток,
Лелеять память предков,
Идти вперёд и ввысь,
Пусть даже боль в груди.
Судьбы моей виток
Закручивает крепко,
Но говорю: «Держись!
И до конца иди…»
* * *
Ах, узоры-разузоры!
На окне горят «подзоры» —
Словно бабушки ажуры,
Кружевные абажуры…
То мороз раскрасил стекла —
Стало ярким всё, что блёкло,
И бесцветно, и уныло
Лишь ещё недавно было!
Утром выглянуло солнце,
Загляделось на оконце.
Заискрилось отраженье —
Началось преображенье.
С подзамёрзшего стекла
ручейком слеза стекла.
Стародавняя примета:
Значит, жарким будет лето!
КРУГОВОРОТ
И снова после лета будет осень,
и листья опадут, и неба просинь
накроет эту землю. А потом
туч вереница смоет синь дождём.
Настанет время серого серей,
но после мрачной череды дождей
придёт зима! и выбелит кругом
и сад, и поле, и родимый дом…
Все времена восстанут в свой черёд!
Грядёт весна, растает синий лёд,
всё расцветет, и снова будет лето!..
Я этой мыслью круглый год согрета.
* * *
Тот кто в Ковашах побывал хоть раз,
соловья в кустах разделял экстаз,
на веранде млел под сверчковый джаз.
Кто нырял с моста в чистоту глубин,
в лужах разбивал пестроту рябин,
и не ведал слов «скукота» и «сплин».
Кто пылил босой тропкой козьею,
в баньке пил взахлёб дух берёзовый,
коротал в копнах ливни с грозами.
Кто сажал в саду куст смородины,
пережил годин непогодины —
Тот любовь взрастил к малой родине.
* * *
Рождество не меряют часами.
Звёзды — что песчинки… Тишина…
Где-то за горами, за лесами
Высота царят и глубина.
Где-то за морями и долами,
В тридевятом царствие Твоём,
Согревает всех надежды пламя,
Восполняет веры водоём
Истина любви. Так бесконечно
Сыплется на землю чистота —
Звёзды ли, снежинки… Светом млечным
Освещая путь во храм Христа!