Казалось бы, итоги года уже подведены, и пора
поразмыслить о будущем. Уже напрашивается тема
«полноценного» прихода Трампа и значение его
прихода для мира — в двух смыслах этого слова. Но
убийство генерала Кириллова, а также последующие
удары украинских БПЛА по Казани заставили ещё раз
оглянуться на итоги 2024-го.
Пинг-понг мести?
Зайдём с необычной стороны сколь бы скользкой она
не была. Дело в том, что ожесточение на поле боя до
поры не угрожало глобальной катастрофой. Залогом тому
служили, по меньшей мере, неизвестные случаи терро-
ра против VIPов. По крайней мере украинские и прочие
должностные лица уровня генерала Кириллова пока
живы. Но при повышении ставок дело может дойти до
«поножовщины» геополитического масштаба. Кому не
понятно, кто стоит за случившимся? От этого — полшага
до обмена уже другими ударами. Тем более что неисто-
вый «пинг-понг мести» — это самый короткий путь к апока-
липсису.
Во всяком случае возвращение к стамбульскому (май
2022 г.) компромиссу сегодня мало реально. Возможно,
на это и сделан расчёт: ни шагу к миру. Слабым утеше-
нием для нас служит максима: побеждающей стороне
терроризм не нужен. Да и месть — будь то убийства или
«огульные» удары беспилотниками — вступает в противо-
речие с прагматикой долгосрочного целеполагания. А оно
в последнюю очередь нуждается в сиюминутном пиар-
сопровождении.
Понятно, что убийство генерала имело целью запугать
максимальное число наших сограждан, ещё раз обо-
стрить (с учётом происхождения убийцы) межэтнические
отношения, но главное — дискредитировать отечествен-
ных силовиков, тем более накануне 20 декабря — Дня
работника органов безопасности. А ещё это — предупреж-
дение о «дополнительных новогодних хлопотах»: имейте,
мол, в виду, что ждёт Россию и каждого из вас. Конечная
цель — очевидна: породить хаос в российском обществе.
Чтобы вернуть его в окаянные 17-й или 91-й.
Откуда всё пошло
Вместо сегодняшних детализаций обращусь к «безмя-
тежной» середине 90-х. Натовские собеседники напрямую
говорили о необходимости нашего отказа от ядерного
оружия. На встречный вопрос, последует ли Запад на-
шему примеру, следовал ответ, что нет. Ибо натовцам
необходим ядерный потенциал для контроля за действи-
ями России. А вот почти одновременный разговор с из-
раильским дипломатом. По его мнению, Тель-Авив име-
ет неоспоримое право на собственную безопасность. При
уточнении, должна ли Россия обладать таким же правом,
нам объясняли, что России никто не угрожает. А арбит-
ром на этот счёт должен выступать всё тот же Запад.
Публичные сетования на то, что «Москва отпустила При-
балтику, но удерживает прочие народы» сочтём за поли-
тологическое ёрничество. В никуда не девшейся логике
и стилистике: то, что можно нам, запрещено вам. Лет 30
назад это казалось чем-то средним между синдромом
1991 года и когнитивным сбоем у конкретных собеседни-
ков. Сегодня — это точка отсчёта и realpolitik.
Любая нынешняя история родом из прошлого. Без него
не понять, почему сегодня происходит так, а не иначе.
Вот ещё пример. На севере Швеции, в Емтландии, суще-
ствует музейный комплекс. Он состоит из многослойного
оборонительного редута, который был сооружён перед
Первой мировой. На подземных этажах этого сооруже-
ния были размещены, в том числе, многочисленные ар-
сеналы и вместительные полевые лазареты. Последние
с весьма натуралистичными манекенами медиков-са-
нитаров, раненых-ампутантов и, кажется, даже погибших.
Все — «испачканы кровью» в подтверждение особой жес-
токости схватки. На вопрос, чему этот комплекс посвя-
щён, следовал ответ: готовности шведов себя защитить.
«От кого?», — спросил я. Оказывается, от русских. Откуда
взялась «русская угроза», чем она тогда и там подтверж-
далась, ответа я не получил, удостоился назидательной
улыбки: сами, мол, думайте.
Зато в сознание посетителей надёжно вбит «окровав-
ленный» муляж ампутированной ноги «спасителя от Рос-
сии». Иными словами, мобилизующий образ «истори-
ческого супостата» важнее реальности. Что и подтвер-
дило вступление Швеции в НАТО. На условиях поли-
тического «благословения» шведов теми евроигроками,
которые готовы соблазнить Стокгольм подготовкой на-
падения на Россию. В этом смысле западным полит-
технологам не откажешь в изощрённости, прежде все-
го, в умении присно и во веки веков развести генети-
чески правых «защитников цивилизации» и неисправи-
мых агрессоров и варваров.
Тем временем, мы все приближаемся к черте невоз-
врата. Вот уже не музейный пример. Смысл военно-
технических инициатив стран НАТО во многом сводит-
ся к тому, чтобы кардинально повысить значение ра-
кет среднего и меньшего радиуса действия, размеща-
емых в Европе. По замыслу западных стратегов, они с
учётом подлётного времени до стартовых площадок
российских межконтинентальных ракет должны лишить
нас возможности нанести ответный удар. При этом ана-
логичный ракетно-ядерный ресурс натовцев остаётся
вроде как про запас.
Но на чём подобная самонадеянность основана? Кто
даст гарантию, что у России — даже при худшем для неё
раскладе — не останется ни одной атомной подлодки, «де-
журящей» где-нибудь в Карибском море? Даже непри-
цельный подводный ядерный взрыв сметёт с карты мира
пол-Америки. Нужно ли в этом контексте упоминать Бал-
тику и Европу со Швецией?
Может, не доводить дело до Карибского кризиса 1962
года? В те времена американцы имели заметное преиму-
щество перед СССР в ядерном оружии. Да и в своей при-
брежной зоне они чувствовали себя хозяевами положе-
ния. Но на прямой вопрос президента Кеннеди, гаранти-
рует ли Пентагон неуязвимость Америки, глава Комите-
та начальников штабов Тейлор красноречиво промолчал.
Это и спасло мир. А главное — оставило надежду на по-
беду инстинкта выживания над рефлексом самоуничто-
жения. У последней, повторим, черты.
Что дальше — в режиме предложений
Политическая, прежде всего, дипломатическая зада-
ча состоит не в отслеживании текущей хроники с пред-
сказаниями ожидаемых со всех сторон шагов и их публи-
цистическом оправдании. Этого уже мало. Напрашива-
ется коллективный (если удастся) российско-китайский
«выход» на Вашингтон: давайте спасать мир — далеко заш-
ли. А по поводу Украины, как и Тайваня, поговорим, ког-
да остынут страсти. Чем при этом мотивировать Пекин к
коллективным действиям, хорошо известно специалис-
там. Другое дело, что без предварительных договорён-
ностей между всеми сторонами, заинтересованными в
выживании, не обойтись. Не абстрактная «справедливи-
зация» международных отношений, а их холодная раци-
онализация хотя бы на перспективу года становится смыс-
лом сосуществования всех, кто не исключает будущего.
Политиков и дипломатов, в первую очередь. Сидя на се-
годняшней карусели, далеко не уедешь… Как бы триви-
ально это не звучало. Дискурс очевиден: звонок-встре-
ча-спор-компромисс. С Украиной, да и с Европой гово-
рить не о чем.
Ничуть не второстепеннее внутренний ресурс. Серь-
ёзность ситуации позволяет назвать пока три неоспори-
мые реперные точки внутрироссийского значения. Пер-
вая: лозунг «Всё для фронта — всё для победы!» заострён
на максимальное продвижение наших войск, ибо иско-
мого (допустимого для нас) компромисса без оглядки на
линию боевого соприкосновения не достичь. А войны
одной обороной не выигрывают. Но повторим: у военных
своя задача, у политиков — производная, но своя.
Вторая реперная точка: «демонетизация» настроений
вкупе с патриотической консолидацией общества. Тре-
буется спрямлённая связь: политик — гражданин. Сегод-
ня страна должна быть единой не мысленно, а практи-
чески. Это — не уличный лозунг. Таково условие нашей
победы. Любые идейные и социально-политические раз-
вилки нам будут во вред. К гарантиям свободы мнений
вернёмся, когда придёт время. Тем более что евростан-
дартная журналистика уверенно дрейфует от жеманства
к клинической шизофрении. Это когда в трубке слышишь
вопрос, типа: «Почему Германия согласилась с пораже-
нием, а Россия отказывается?» Или ещё «затейливей»:
«Как объяснить, что в Петербурге нет украинских клад-
бищ?» Тем временем теряет значение само понятие «сво-
бодомыслие». Ибо деление журналистики на «свободную»
и «проплаченную» отдаёт абсурдом. Судьи-то кто?
То же и с межэтнической ситуацией. Нужно ли повто-
рять, что не только происхождение убийцы генерала
Кириллова, но и целенаправленные удары по Грозно-
му и Казани рассчитаны на кумулятивный эффект спон-
танного озлобления против Москвы разных по истокам/
территориям мусульман? Скажем больше: не зажда-
лись ли мы интеграционных мер в масштабах СНГ? Как
эти меры будут называться и куда они приведут, раз-
берёмся позже. Сегодня главное — предотвратить эс-
калацию пока пресекаемой, но подспудной напряжён-
ности. В последние десятилетия мы вряд ли об этом
столь предметно задумывались.
Третья точка: работа с пятью (как минимум) милли-
онами украинцев, проживающих в России. При том, что
их жизненные ориентиры и политическая роль — подве-
шены. Это же относится к населению новых регионов
России. На чьей они стороне и чем мотивированы? —
уже не теоретические вопросы гуманитарного права.
Тем более что практически каждый день ФСБ сообща-
ет о новых попытках терактов. А сама война имеет
многие признаки гражданской. Тем временем от Укра-
ины нас никто не оградит.
* * *
О том, что «в-четвёртых» и дальше, как и об инструмен-
тарии решения перечисленных вопросов, поговорим-по-
спорим со специалистами. Завтрашний день подскажет
новые мысли. Тем более что калейдоскоп событий об-
новляется каждый день. Но не опоздать бы с утра…
Борис Подопригора,
член Экспертно-аналитического совета
при Комитете по делам СНГ,
евразийской интеграции
и соотечественников Госдумы РФ