Существуют две противоречивые максимы.
Первая: любая война заканчивается миром. И
вторая: и война порой бывает важнее мира. С
этих позиций подытожим мнения аналитиков,
условно разведя их по принципу: «миролюбцы»
и «милитаристы». Впрочем, те и другие считают
себя, прежде всего, реалистами. Конспективно
оценим их аргументы. Без намерения кому-то
потрафить.
Четыре на четыре…
Из чего исходят «миролюбцы»? Первое: за три года
и три месяца решены первоочередные задачи по
обеспечению безопасности страны. В её состав
вошли регионы с преимущественно пророссийским
населением. Крым перестал быть «политическим
островом» и с севера примкнул к остальной части
страны. Второе: американские гарантии на этот счёт
ещё предстоит уточнить, но «вытеснить Россию» с
контролируемых ею земель уже вряд ли удастся.
Другое дело, что наше дальнейшее продвижение в
центральную, тем более западную часть Украины
неминуемо встретит ожесточённое сопротивление
по бандеровской модели.
Отсюда — третье: нашим перспективным интере-
сам не соответствует затягивание войны — на это
специально делает ставку Запад, прежде всего Ев-
ропа. Уже сегодня актуальной видится задача де-
милитаризировать экономику нашей страны. Уста-
лость от войны проявляется не только в хозяйствен-
ной жизни, но и в расширенном общественном про-
странстве. Подробности — а их много — проясним в
другой раз. В этих условиях не последняя роль при-
надлежит обещанному Трампом отказу Запада от
антироссийских санкций. Четвёртое: не упрощает
наше будущее наметившаяся в странах Западной
Европы новая фаза гонки вооружений. К ней навер-
няка примкнут и США. Нужно ли вспоминать о 80-х
годах и последствиях явно затянувшейся по тому
времени афганской войны?
Вот что по поводу сказанного думают «милитари-
сты». Первое: военно-полевая динамика подтверж-
дает главное: линия боевого соприкосновения с
каждым днём продвигается на Запад. Киевский ре-
жим — безотносительно численности спешно моби-
лизуемых украинцев и карательных мер — прибли-
жается к политическому краху. А именно действия
Киева, начиная с нулевых годов, привели и к 2014-
му, и 2022-му годам. В этих условиях останавливать-
ся на полпути, мягко говоря, недальновидно — что-
бы не сказать жёстче. Тем более что каждый отвоё-
ванный нами километр сопряжён с потерями. Се-
годняшнее положение дел обеспечено переходом
наших войск к тотальному наступлению, чему пред-
шествовало отражение украинского, фактически
общенатовского «контрнаступа». То есть, при любых
«но» русский «Филипок» оказался «страсть какой
смышлёный». Проще говоря, воевать мы научились,
хотя нам предрекали иное.
Второе: Курская область, на которую коллектив-
ный Запад делал отдельную ставку (ценой до 80
тысяч украинцев) перестала быть фактором стра-
тегического обмена территориями Украины и Рос-
сии. При этом Харьков, Николаев, Одесса, скорее,
ждут российские войска, чем готовятся с нами вое-
вать (кстати, образец русской речи в парижском
Музее Человека представлен жителем Николаева).
Третье: принципиальное обновление инструмента-
рия войны за счёт дронов и запредельных спосо-
бов терроризма обессмысливает само понятие ли-
нии фронта. Поэтому важно уничтожить центр при-
нятия решений, а не его исполнителей.
Четвёртое: история подтверждает — любые дого-
ворённости с Западом — ситуативны. Рузвельт в
июне 1945-го не соблазнился планом Черчилля об-
рушить на нас не только британские и американс-
кие войска, но и «трофейные» немецкие (план «Не-
мыслимое»). Тогда Вашингтону была важнее побе-
да над Японией. Без Москвы она бы стоила много
дороже. Но ныне в головы большинства европей-
цев надёжно вбит стереотип: «Россия нагло прибли-
жается к беззащитным базам НАТО». Иными слова-
ми, взаимно уважаемыми соседями нам ещё долго
не быть. Не нужно себя обманывать.
Разумеется, перечень доводов «за» и «против»
можно продолжить. Но при этом возникает риск «раз-
мыть» главные — второстепенными. Никто не спорит
и с тем, что переговорный опыт становится само-
стоятельным фактором глобальной политики.
Общие сомнения
Самое главное из них связано с тем, что любые
западные предложения пока не стали строчками
даже в проекте итогового соглашения. Да и рассуж-
дения о справедливом мире слишком абстрактны:
каждая сторона под справедливостью понимает
своё. Попутные предупреждения Трампа об отказе
от посредничества, если примиряемые стороны ос-
танутся на прежних позициях, подводят к мысли:
переговоры и боевые действия могут продолжать-
ся одновременно и долго. Скажем больше: перего-
ворной суеты и громких заявлений пока больше, чем
точек встречной заинтересованности всех сторон.
Челночная дипломатия — это путь к переговорам, но
не их финальный этап. Тем более что Европу, под-
черкнём, устроит, скорее, продолжение войны.
Ситуацию ещё более запутывает не исключаемое
перенацеливание внимания на другие регионы и
события: вокруг Ирана и (пока) Кашмира. Не далек
от этого — вечно бодрствующий Ближний Восток. Но
основная внешнеполитическая проекция затрагива-
ет стратегические интересы США, Китая и лишь в
третью очередь Европы. Связка Китай-мусульман-
ский мир актуальнее для западного мира, чем про-
исходящее вокруг Украины. Тем более что союзни-
ками Пекина всё явственнее выступают не только
Тегеран, но и Эр-Рияд с окружением. Следователь-
но — главный энергоресурс общецивилизационного
значения. В связи с этим звучат и непривычные про-
гнозы: США будут спасать не абстрактную Европу,
а позиции «Мистера Доллара». Здесь всё более
сложно, но и значимо, чем в любом кризисном ре-
гионе.
Поэтому не упрощают разговор и возможные пе-
ремены в подходах Вашингтона собственно к Евро-
пе. Пока наиболее зримой гарантией европейского
послушания служит военный контингент США чис-
ленностью до 90 тысяч постоянных военнослужа-
щих. Это гораздо меньше, чем в напряженные (1950-
60-е) годы «холодной войны». Тогда в Европе дис-
лоцировались более 400 000 американских солдат.
Но сокращение — из-за экономии средств — контин-
гента США может привести к непредсказуемым по-
следствиям для Европы. Самое тревожное из них —
провоцирование прямого конфликта с Россией, на-
пример, через применение «грязной атомной бом-
бы» на территории Украины и не только. Тем более
что для нынешнего киевского режима — это едва ли
не единственный способ продлить свои дни. А за-
одно — и сохранить статус-кво, приемлемый для го-
тических столиц. Часто абсолютно отвлечённых от
всего, что произошло на континенте за последние,
как минимум, 80 лет.
Далеко не праздный вопрос вытекает из сомне-
ний по поводу глубины российско-украинского кри-
зиса, соответственно — способов выхода из него. Что
это — полнометражная гражданская война или лишь
столкновение политических систем? Пусть в обоих
случаях и с опорой Киева на Запад. Без проясне-
ния сути происходящего дипломатия не сработает.
Пусть кто-то и считает, что всё дело в интригах Лон-
дона или Вашингтона. Но ситуация-то запущенней.
* * *
Подведём итог оптимистической нотой: многое из
того, что происходит вокруг Украины, подводит к
надежде, по меньшей мере, на перемирие. Но глав-
ное здесь то, что каждый день, пусть и без фанфар
мы продвигаемся по Украине. Иначе никакая дип-
ломатия не стала бы политическим фактором. Что
дальше — посмотрим.
Борис Подопригора