Подведём главный итог первого летнего меся-
ца. Очередная шестидневная война завершилась
перемирием. Но ощущение хаоса перешло за
рамки Ближнего Востока. Полвека назад, тем
более раньше, любой такого рода конфликт мог
быть притушен хозяевами тогдашнего мира —
СССР и США. Какие бы не были отношения меж-
ду ними, глобальная подконтрольность обеспе-
чивалась, прежде всего, памятью о Второй ми-
ровой — её участниками были лидеры главных
государств планеты.
Проблема — глобальнее
Конечно же, на обострённую судьбу Ближнего Во-
стока изначально повлияло образование Государ-
ства Израиль и необразование равноправного с ним
палестинского государства. Можно десятки раз пре-
парировать нюансы отношений между иудеями и
мусульманами, но сегодняшняя проблема глубже.
Она состоит в том, что следует считать точкой от-
счёта — главенство Запада или многополярность?
Второе категорически не подходит тем, кто считает
себя победителем в сверхзатратной холодной вой-
не. Это во многом точка отсчёта в оценке сегодняш-
ней ситуации. Не только ближневосточной.
Но западное лидерство с середины 90-х ни к чему,
кроме диктата временно сильнейшего, не привело.
Сегодня второй после США вершиной мироустрой-
ства стал Китай. Но Запад и его считает времен-
ным игроком, по крайней мере, пытается его при-
учить к повиновению. Тем более что взаимовыгод-
ные экономические связи Китая с США и Европой
составляют до 50 процентов мирового обмена.
Идейная подоплёка международного права, сле-
довательно правопорядка, сводится к приоритету
мнения Запада как глобального арбитра. Но запад-
ный, во многом христианский, мир арифметически
составляет одну шестую часть человечества, всего
около миллиарда человек. Доминирование Запада
обеспечивается его военным преобладанием, опи-
рающимся на развитую экономику и отлаженные
связи. Но уже в 2030-х Китай может выйти в нео-
споримые лидеры. Аналогичные надежды питают и
многие другие. Некоторые из них не только питают
надежды, но многого добиваются — Бразилия, напри-
мер. Не менее интересны пока робкие предложе-
ния о фундаментальном переустройстве африкан-
ского континента, считающего себя не только демог-
рафическим лидером, но сырьевым и экономичес-
ким суперхабом потенциально общемирового зна-
чения.
Поэтому никуда не девшиеся пять шестых насе-
ления мира ищут собственный путь, опираясь на
свои часто разрозненные ценности и интересы.
Сегодня никто не скажет, что дополнит миропоря-
док — двухмиллиардная «хиндутва» (Индия), «комму-
нистический постмодерн» полуторамиллиардного
Китая или почти миллиардный исламский мир. Хотя
он разделён на сторонников консервативного хали-
фата, «продвинутых» националистов-пантюркистов,
не говоря о «самодостаточных» шиитах тоже многих
разновидностей? Остальные полмиллиарда похожи
на политических сектантов. Не забывая о своей са-
моценности, они ищут, к кому выгоднее примкнуть.
Не хочется ни муссировать, ни оправдывать наши
прошлые ошибки. Жизнь заставляет нас искать. Что
искать? — вот в чём вопрос. В этом и состоит про-
блема 146-миллионной России, находящейся на
стыке цивилизаций, но при этом во многом ограни-
чивающей свою нынешнюю международную роль
поставкой сырья. (О пресловутом балете вспомним
в другой раз.) Пусть даже наш расчёт на многопо-
лярность и поддержан практически всеми пятью
миллиардами. Но мир не стоит на месте и доселе
передовой миллиард ищет возможность укрепить-
ся любым способом. В частности, локальными во-
енными победами. По крайнем мере, в их безапел-
ляционной интерпретации. Как на нынешнем Ближ-
нем Востоке.
Кстати, о нём. Собственно боевые действия, к сча-
стью, ограничились весьма умеренными потерями
— с учётом применённых средств поражения. И во-
обще хаоса, фарса и пресловутых теневых сделок
в этой короткометражной войне было больше, чем
всего остального — со взаимно-контрастным назна-
чением победителя и проигравшего. Но открыто
применённый Израилем террор против некомбатан-
тов ему точно зачтётся. Причины — в прикладном
исламоведении.
Пока вспомним пророческое наблюдение светлей-
шего князя Горчакова: любая страна ведёт себя так,
как ей позволяют законы своего времени. Уточним:
не сами законы, а их сиюминутно выгодная интер-
претация. Сегодняшняя международно-правовая
практика себя, повторим, изжила. Что толку прини-
мать очередные резолюции, если каждая страна
выполняет только условия, выгодные для себя? В
практическом же плане человечество, образно го-
воря, рассталось с довоенной концепцией Лиги на-
ций, но не сформировало — от имени действитель-
но Объединённых Наций — практически реализуемые
принципы.
В чём состоит глобально регламентирующая, тем
более миротворческая роль почти 100 тысяч штат-
ных и контрактных сотрудников ООН и её локаль-
ных ответвлений? Не в подтверждении ли нефор-
мальной расшифровки UN как — United Nonsense, то
есть, объединённый абсурд? Навязчиво напомним:
позиция пяти шестых населения Земли не может
быть отвергнута условно одной шестой.
Что для нас на первом месте
Китай и Россия могут стать инициаторами между-
народно-правового переустройства. Альтернативой
тому становится ещё больший хаос, угрожающий
превращением Вселенной в радиоактивный пепел.
В этом состоят не только наша миссия, но путь к
выживанию всех об этом задумывающихся. К Китаю
воленс-ноленс прислушаются и так. Но чтобы услы-
шали нас, мало что-то предложить и обосновать.
Нужно являть собой признанный пример не только
идееспособности, но и реалистичности предлагае-
мого плана действий. Но главное — его реализуемо-
сти с опорой на собственный, а не китайский потен-
циал. Одним из маркеров мирового развития в кон-
це XIX века стало не только интенсивное строитель-
ство железных дорог на Восток России, но и их про-
ектирование нами для четверти азиатских стран. На
Западе же самыми популярными русскоязычными
словами стали в 1958 году — sputnik, а спустя 30 лет —
gorby. Не маловато ли?
Есть, о чём задуматься, имея в виду китайский
замах на «один пояс — один путь», увязывающий Ки-
тай с остальным миром на условиях Пекина. Может,
нам сосредоточиться на концепции ускоренного
развития Севморпути? С его «вертикальным допол-
нением» проектом Север-Юг? Тем более что со сто-
роны Запада мы экономически заблокированы. Ско-
рее всего, надолго. Но кризис на Ближнем Востоке
заставляет сосредоточиться на не менее очевидных
повседневных заботах.
Начнём издали. Практически всю последнюю де-
каду самый популярный журналистский опрос зву-
чал так: «Вы за Израиль или Иран?». Ответ: «Я — за
Россию», — мало кого устраивал. В основе противо-
поставления одной стороны — другой лежит непрос-
той межэтнический расклад в российском обществе.
Понятны симпатии российских мусульман и иудеев.
Но в позиции тех и других присутствует категорич-
ность, которую противник может в конечном счёте
обратить против нас всех.
Во всяком случае сохранение общероссийского
знаменателя у представителей разных этнорелиги-
озных культур требует вдумчивого применения мяг-
кой силы во внутренней жизни страны. Деликатность
темы, её выход на непростые попутные сюжеты
(мигранты из бывших республик СССР, недавние
события в Сирии, российско-иранский договор о
стратегическом партнёрстве, а также антироссийс-
кая мотивация многих соотечественников, уехавших
в Израиль, и нескрываемая ставка Запада на меж-
национальный и даже внутрирелигиозный раскол по
российско-украинскому сценарию) — всё это входит
не только в медийную повестку, но предполагает
принятие, повторим, продуманных административ-
ных мер. Как можно скорее и во избежание хаоса.
Впрочем, предметно это лучше обсудить с профес-
сионалами.
В помощь им — мало известная подробность бит-
вы за Ленинград: в боях на Невской Дубровке од-
новременно участвовали мобилизованные из Татар-
стана и Башкирии (более трети красноармейцев), а
также Владимир Спиридонович Путин — отец прези-
дента России и Зиновий Меркин, ныне Почётный
гражданин Санкт-Петербурга, а ещё мой отец Алек-
сандр Подопригора и его сослуживец Исаак Шмуй-
лович — отец моей одноклассницы, ныне профессо-
ра Санкт-Петербургского госуниверситета Галины
Грибановой. Задумаемся…
Борис Подопригора