У Сережи родился ребенок.
В общем-то, в этом не было бы ничего удивительного, если бы не произвел его на свет сам Сережа.
Первого ребенка, как и положено, в таких случаях, родила жена. А когда речь зашла о втором, она, как всегда, начала считаться.
— Теперь твоя очередь, — твердо заявила жена.
Вначале Сереже было неудобно ходить в женскую консультацию. Но потом он привык. К тому же будущие мамаши очень скоро приняли его в свою компанию и горячо одобряли Сережин поступок.
— А ты не мог бы поговорить с моим, — даже спросила его одна на третьем месяце. — И поскорее — пока еще не поздно все переменить.
— Родишь, — втолковывала ему другая, — бросай свою. Будем с тобой не по очереди, а вместе рожать — год за два пойдет. Что-то в вас, в мужиках, все-таки есть, — каждый раз добавляла она, глядя на Сережу суровыми глазами.
Но хуже у него как раз было с мужчинами.
Вначале они заставляли Сережу каждый день делать производственную гимнастику. Но когда увидели, что живот от этого вырос еще больше, перестали подпускать его к пивному ларьку, якобы заботясь о будущем поколении. А потом общим собранием перевели Сережу на легкую работу, в табельщицы, и поставили его шкафчик в коридор рядом с женской раздевалкой.
Сосед Родион Михалыч, когда Сережа в очередной раз заглянул к нему после работы, заявил:
— Я тебя, конечно, того — уважаю. Но за своим долгом в мою квартиру ты больше того — не лезь. Жена, понимаешь, требует, чтобы я тоже — того. Дурной пример, он, сам понимаешь, — того — дурной пример.
Зато дома Сережа мыл теперь по выходным дням посуду и блаженствовал.
— Кто так ковры трясет? — покрикивал он на жену, когда та, надрываясь, тащила их на белый снег выколачивать.
— По ветру весь! Сильнее бей! Да плашмя, плашмя ракетку держи!
Дочка, которая была еще от жены, стала путать, где папа, а где мама. А Сережа уже научился закатывать скандалы, крича, что в его положении ему все простительно.
Разрешился он довольно удачно. И вес для первого раза был приличный — три шестьсот. Наверное, поэтому жена настаивала, чтобы он повторил эксперимент. — Твоя очередь, твоя очередь! — услышал он ее раздраженный голос и проснулся. — Вставай, твоя очередь кормить ребенка!
«Хорошо, что кашей, а не грудью», — вспомнив сон, обрадовался Сережа.
Юрий Буковский