В последние годы либеральные круги России пытаются «реабилитировать» генерала-предателя Андрея Власова. Дело в том, что многие из либералов были партийными и комсомольскими руководителями во времена Советского Союза. И, по-видимому, груз предательства давит на их куцые остатки совести. Поэтому они и ищут в истории России и мировой истории подобных себе. Такое уже было. К примеру, сразу после революции 1917 года в ряде городов нашей страны большевики поставили памятники деятелям Великой французской революции. Вместе с ними был даже поставлен памятник Иуде, предавшему Иисуса Христа. Предательство Андрея Власова не было случайным. К нему он шел всю свою жизнь. Это в том числе видно и из материала, который мы сегодня публикуем.
Поражение – измена
В начале 1942 года 2-я ударная армия Волховского фронта и 54-я армия Ленинградского фронта попытались разомкнуть кольцо блокады вокруг Ленинграда. Красной Армии удалось прорвать оборону противника в районе Мясного Бора. В образовавшуюся брешь двинулись бойцы 2-й армии в направлении стратегически важного населенного пункта Любани.
За образовавшийся коридор в районе Мясного Бора развернулись ожесточенные бои. В течение всего периода этой операции, с декабря 1941 по июнь 1942 года, его ширина менялась от 3-4 километров до узкого простреливаемого пространства в 300 метров. Вскоре 2-я армия оказалась в котле.
Писатель Юлиан Семенов однажды поделился таким воспоминанием режиссера Романа Кармена: «С Власовым я встретился под Волховом за несколько дней перед тем, как он попал в кольцо, и за месяц перед тем, как сдался. Как рефрен, у меня до сих пор в ушах звучат его слова: «Ромка, все равно мы победим, что бы ни случилось! Как бы страшно ни складывалась обстановка, мы сломим фрицам шею, если только с нами будет товарищ Сталин…».
Трудно понять это высказывание. Когда Власов был искренен: перед Карменом, которого знал с Китая, или когда решил сдаться в плен?
В течение мая-июня армия отчаянно пыталась вырваться из «мешка». Принимая во внимание огромные потери, командарм принял решение прорвать немецкую оборону и идти вглубь, в тыл к немцам, чтобы потом лесами просочиться через линию фронта к своим. В этой обстановке, без поддержки артиллерией, авиацией, загнанные в болото, без продовольствия — 50 граммов сухарей в сутки, питаясь растительностью, корой деревьев, опухшие от голода, при дефиците боеприпасов и медикаментов личный состав вместе со штабом пошел на прорыв. Правда, если прочитать донесения, рапорты и материалы допросов участников «этого прорыва», действующих согласно приказу Власова: «Прорываться мелкими группами самостоятельно», — то картина представлялась преступно-трагической.
Командарм Власов не возглавил прорыв, не позаботился о сохранении знамени, не застрелился, как комиссар Захаров, а бросил остатки армии и с группой бойцов укрылся в лесах, но затем покинул и бойцов. Из протокола допроса штабного шофера Н.В. Конькова: «При организации групп генерал-лейтенант Власов взял с собой только работников штаба армии и Военного совета, военврача 2 ранга и официантку Марию Игнатьевну, оставив всех адъютантов, посыльных и шоферов, он ушел вперед, после чего его больше не видели».
Оперуполномоченный 1-го отделения Особого отдела НКВД фронта лейтенант госбезопасности Исаев: «22 июня было объявлено в госпиталях и частях, что желающие могут пройти на Мясной Бор. Группы по 100-200 человек бойцов и командиров легкораненых двигались на М. Бор без ориентиров, без указателей и без руководителей групп, попадая на передний край обороны противника в плен к немцам. На моих глазах группа 50 человек забрела к немцам и была взята в плен. Другая группа в количестве 150 человек шла по направлению к немецкому переднему краю обороны, и только вмешательство группы особого отдела 92-й стр. дивизии переход на сторону противника был предотвращен».
Показания старших офицеров были единодушны: «Генерал-лейтенант Власов был расстрелян, находился в «безразличном состоянии», устранился от командования, потерял управление не только войсками, но и своим штабом». В архивах сохранилась масса документов «окруженцев», и все они говорят о деморализации командования на всех уровнях. 11 июля 1942 года Власов со своим поваром Марией Вороновой добрались до глухой, затерявшейся в лесах деревушки Туховежи Ленинградской области. Здесь их обнаружили бойцы местной самообороны, по другим сведениям немецкий патруль. Бывший командарм, имея оружие, громко по-немецки закричал: «Нихт шиссен!», и, подняв руки, сдался. Вскоре он был отправлен на автомобиле в немецкий штаб, расположенный в поселке Сиверская.
В течение примерно двух месяцев он содержался в лагере военнопленных для старших офицеров, где с ним вел работу Вильфрид Штрик-Штрикфельд, рижский немец, позже ставший ближайшим его советником. В результате этих встреч военнопленный А.А. Власов дал согласие на сотрудничество с немцами.
На некоторое время оставим в лагере военнопленного Власова и прежде, чем подвести финальную черту в службе бывшего генерала, попытаемся представить его портрет вне служебной деятельности.
Любовник-аферист
Итак, если сложить портрет, используя как мозаику фрагменты из жизни Власова, то получится личность не просто аморального, а весьма циничного человека. Из анкеты видно, что Власов, якобы в разводе с женой, однако, их переписка свидетельствует о том, что он сумел примириться с супругой.
Кстати, причиной семейного разлада стало рождение у Власова внебрачного ребенка. Летом 1936 года у комполка Власова появилась молодая любовница Ульяна Осадчая, страстная связь закончилась рождением девочки. Не исключено, что Власов обещал ей жениться, но обещания он не выполнил, и тогда Осадчая подала в суд на алименты. Роман закончился, но в своих письмах он не раз успокаивал супругу, дескать, все образуется и его любовь к супруге по-прежнему крепка. Известен и его бурный «ленинградский роман» с некой парикмахершей Раисой. Можно вспомнить его аморальное поведение и в Китае, где сам Власов по возвращении из Китая якобы заявлял, что был близок с женой Чан Кайши, которая по достоинству оценила его мужские достоинства, подарив ему на прощание золотые часы. Есть свидетельства и наших военных советников о том, что Власов купил себе несовершеннолетнюю девочку-наложницу (по другим источникам она была ему подарена на время пребывания в Китае. — Ред.). Поступали сигналы и о пьянстве Власова в городских ресторанах с сомнительными девицами. Но и после возвращения в СССР у полковника Власова были и другие внебрачные связи.
Бесспорно одно, что кто-то выручал и покровительствовал ему. В работах о Власове упоминались покровители, но приведенные без документальных свидетельств, вопрос останется открытым.
С началом войны, как только законная супруга Анна Михайловна была отправлена в эвакуацию, у Власова появилась п.п.ж. (походно полевая жена) — Агнесса Павловна Подмазенко — она же и доктор и по должности старший врач медпункта штаба. Оказывается, Агнесса по окончании Харьковского мединститута была призвана на военную службу и служила врачом еще в штабе 37-й армии, которой командовал Власов, с ней он вышел из «киевского котла». Красивая медичка нравилась генерал-майору, и, чтобы сделать ее наложницей, Власов предложил ей выйти за него замуж. Агнессу он заверил, что их брак можно зарегистрировать в штабе в документах, которые нельзя разглашать. Обманув и скрыв от нее свой брак, бравый генерал взял ее с собой в 20-ю армию. Ничего не подозревавшая Агнесса стала его п.п.ж.
В феврале 42-го ей пришлось уйти из армии в декрет и уехать к родственникам в Саратов, чтобы родить от Власова ребенка. Во всех документах А.П. Подмазенко писала, что она жена генерала Власова, за что через год, в 1943 году, по решению Особого совещания, она получила пять лет лагерей, а после срока отбывала столько же в ссылке.
Во всех любовных похождениях поражает особенная беспринципность, непорядочность и наглое вранье ловеласа.
Приведем фрагменты писем Власова к обеим женам, которые он писал под «копирку» одновременно ждавшей от него ребенка Агнессе (Алесик) Павловне Подмазенко и законной жене Анне (Аник) Михайловне Власовой: «Дорогая и милая Аня! Кроме как от тебя, больше ни от кого писем я не полу- чаю, поэтому никому и не пишу… За последнее время, не скрою от тебя, я начал сильно по тебе скучать… Я тебя прошу, будь мне верна. Я тебе до сих пор верен. В разлуке с тобой люблю тебя крепче прежнего… Твой всегда и всюду любящий тебя Андрюша. 02.02.42».
«Ты не поверишь, дорогая Аня!.. Я беседовал с самым большим нашим Хозяином… Ты представить себе не можешь, как я волновался и как я вышел от него воодушевленным. Ты, видимо, даже не поверишь, что у такого великого человека хватает времени даже для наших личный дел. Так верь, он меня спросил, где у меня жена и как живем. Он думал, что ты в Москве. Я сказал, что далеко, поэтому в Москве и часу останавливаться не буду, а поеду обратно на фронт… Твой всегда и всюду Андрюша. 14.02.42».
«Дорогой Аник! Одиннадцатый месяц мы с тобой разлучены, но мысленно я всегда с тобой… Ты знаешь, моя любимая и дорогая Аня, что, куда твоего Андрюшу ни пошлют правительство и партия, он свою задачу выполнит с честью… Любящий тебя крепко Андрюша. 26.04.42».
Фрагменты из писем к своей незаконной жене Агнессе Подмазенко (Аличке), ждущей рождения ребенка с датой такой же, как и А.М. Власовой: «Милая и дорогая Аличка!.. Я свою жизнь посвятил тебе… любящий тебя — твой Андрюша. 02.02.42».
«Дорогая и милая Аличка!.. Меня вызывал к себе самый большой и главный Хозяин. Представь себе, он беседовал со мной целых полтора часа… представляешь, какое мне выпало счастье… Прошу тебя, моя крошка, не скучай, не волнуйся, тебе это вредно. Я всегда мысленно с тобой. Твой всегда и всюду Андрюша. 14.02.42».
«Дорогая и милая Аля… ты прекрасно знаешь, что, куда твоего Андрюшу ни пошлют правительство и партия, он всегда любую задачу выполнит с честью… (точно такую же фразу, словно под копирку, он написал и А.М. Власовой. — Ред.), думаю только о вас, мои дорогие (ты и ребенок) — больше нет никого, близких к моей душе и сердцу… Твой всегда и всюду Андрюша. 26.04.42.
Очевидно, Агнесса имела переписку с кем-то из работниц штаба, которая ей намекнула, что у Власова появилась очередная пассия. Возмущенная Алюсик, послала Андрюше не совсем приятные письма.
Ответ Власова: «Дорогой и милый Алюсик. Мне очень обидно, что ты пишешь мне такие нехорошие письма… Эти намеки на «обслуживание» и т.д. это совершенно обижает меня. Ведь ты, наверное, сама прекрасно знаешь, что, кроме тебя, у меня никого в жизни нет… Я волнуюсь. Что у тебя? Сын? Дочь? Не мучь, скорее пиши… Твой всегда и всюду Андрюша… 10.05.42″.
Не надо думать о том, будто п.п.ж. были только у генерал-лейтенанта Власова, они не являлись редкостью среди старших офицеров, но писать под копирку днем, а ночью заниматься интимом с очередной обманутой возлюбленной, клясться в верности и изменять, достигать близости любыми средствами, начиная от подарков до брачных подлогов, так могли поступать только отпетые проходимцы, не имевшие ни капли офицерской чести
Не успела 25-летняя Агнесса уехать, как генерал находит новую возлюбленную — Марию Игнатьевну Воронину, санинструктора Военторга, вместе с которой он сдался в плен к немцам. В лагере Власов мгновенно потерял к Маше интерес, и она была отправлена в другой концлагерь, где и погибла. Чтобы закончить разговор о женщинах Власова, добавим, что и в Германии он имел связи с легкодоступными женщинами, но, став руководителем РОА с санкции Гиммлера, женился в очередной раз: его избранницей стала вдова эсесовца, погибшего в России, немецкая аристократка Адели (Хейди) Биленберг. Историки свидетельствуют, что это была «шумная свадьба».
Последние штрихи к портрету генерала дополнили показания м-ра Кузина — адъютанта Власова, данные на допросе в органах контрразведки НКВД летом 1943 г. Адъютант отметил у своего командующего, прежде всего, вспыльчивость и грубость со своими подчиненными. В частности, он показал: «Бывали случаи, когда не только он изругает начальника отдела, а форменным образом выгонял из кабинета».
Власов очень щедрый на государственные средства для расходования на свои личные нужды и экономил свои личные средства<…>Думаю, что в женщинах Власов знал толк гораздо больше, чем в оперативных вопросах».
Предатель — идейный борец
Находясь в Винницком военном лагере для пленных офицеров, Власов согласился сотрудничать с Вермахтом.
Узнав о приказе Сталина, объявившего его изменником, Власов оскорбился: «Нет, вы только подумайте, — говорил он своим подельникам, — как ценят людей в Советской стране. Ни в грош заслуги! Десятки лет непорочной службы, а после пленения, в котором я совершенно не виновен и об обстоятельствах которого я готов отчитаться, меня поторопились произвести в изменники. У нас все возможно, а уж врагом народа объявить могут и деревянный столб». Понимая, что ему не будет прощения, Власов стал стремиться попасть на прием к Гитлеру или к Гиммлеру; только они могли дать зеленый свет на формирование воинских соединений против сталинского режима. Однако Гитлер отказался даже слышать о Власове, заявив: «Предал Сталина предаст и Германию». Гиммлер разрешил использовать Власова лишь в пропагандистских целях. С этой целью были отпечатаны листовки, подписанные Власовым, призывавшие свергнуть сталинский режим и объединиться в освободительную армию, которая не существовала.
Власов написал (не без корректировки. — Ред.) открытое письмо «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом». Затем 27 декабря 1942 г. Власов подписал так называемую Смоленскую декларацию, в которой изложил цели власовского движения. Листовки разбрасывались с самолетов на фронтах, и огромными тиражами распространялись в среде военнопленных.
Предпринимал Власов агитационные поездки в лагеря, а в апреле 1943 г. он посетил Ригу, Псков, Гатчину, Остров, где выступал перед жителями оккупированных районов.
Гитлер был против создания РОА, и изменил свое мнение лишь в сентябре 1944, когда положение фашистов на Восточном фронте резко ухудшилось.
В сентябре 1944 г. Власов был принят Гиммлером, шефом СС, которой, сознавая угрозу поражения, в поисках доступных резервов дал согласие на создание формирований Вооруженных сил КОНР под руководством Власова.
14 ноября 1944 г. Был провозглашен Пражский манифест, главный программный документ власовского движения, поставивший своей целью ликвидацию в СССР коммунистического режима. Отметим, что, несмотря на то, что военнопленные вступали в РОА, чтобы как-то выжить и не погибнуть, пропаганда особых успехов не достигла. По различным подсчетам в Германии количество военнопленных в 1944-45 гг. было около двух миллионов. К концу войны в составе РОА под командованием Власова действовали 2 дивизии (всего около 50 тыс. чел.). В феврале 1945 г. была сформирована 1-я дивизия РОА, затем 2-я. Однако многие солдаты и офицеры при первой возможности добровольно сдавались в плен американцам и англичанам. 14 апреля 1945 г. 1-й дивизии РОА было приказано сдерживать наступление Красной Армии на Одере, однако дивизия, игнорируя приказ, двинулась на юг в Чехословакию. В начале мая 1945 г., отвечая на призыв о помощи со стороны восставших жителей Праги, эта дивизия помогла восставшим разоружить части немецкого гарнизона. Однако личной заслуги Власова в освобождении Праги нет, так как он требовал оставаться верными немцам, но командир 1-й дивизии РОА Буняченко принял решение освободить Прагу. Затем, узнав о подходе танков маршала Конева, дивизия покинула Прагу и направилась на запад, чтобы сдаться американцам. 11 мая 1945 г. Власов сдался американцам в замке Шлоссельбург, а 12 мая неожиданно был захвачен в штабной колонне сотрудниками СМЕРША.
Выписка из дела бывшего командира 25-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Е.И. Фомина: «11 мая было установлено, что в районе Бржезнице вместе с немецкими частями отступает 1-я дивизия предателей-власовцев. Командир корпуса генерал-майор танковых войск Е.И. Фоминых решил взять изменника в плен. Командиру 162-й танковой бригады И.П. Мищенко была поставлена задача по пленению Власова. С этой целью в расположение 1-й дивизии был послан капитан М.Н. Якушев с группой бойцов и офицеров. Встретив колонну машин, Якушев внимательно осмотрел их. В это время шофер власовец указал местонахождение изменника. Прикрывшись одеялом, он сидел (среди женщин. — Ред.) в одной из 9 автомашин. Под угрозой расстрела капитан Якушев приказал предателю следовать за ним. Власова доставили в штаб 25-го танкового корпуса. По предложению генерал-майора Фоминых он написал приказ солдатам и офицерам дивизии о немедленном переходе на сторону Красной Армии. 13 и 14 мая дивизия, насчитывавшая 9 тысяч человек, была разоружена. Власов и его ближайшие помощники были отправлены в Москву и преданы суду военного трибунала» (Архив Министерства Обороны СССР. Фонд 236, опись 2727, дело 30 лист 182.)
На закрытых заседаниях Военной коллегии (май 1945 — апрель 1946 г.), без адвокатов и свидетелей, Власов дал обширные показания о своей деятельности, но виновным себя в измене Родине не признал. Это его поведение (и некоторых других власовцев) не позволило провести над ними открытый судебный процесс. Военной коллегией Верховного Суда СССР во главе с генералом юстиции В.В. Ульрихом Власов и его подельники были приговорены к смертной казни через повешение. Казнь состоялась в ночь на 1 августа 1946 г. («Известия», 1946 г., 2 авг.).
Виктор Лобачев,
член Союза писателей России